Игорь Корольков - Луна и пес

– Думаешь, его убили?

– Он странно умер.

Точилин затянулся сигаретой, стряхнул пепел в пепельницу, стоявшую на столике, выпустил дым. Снова затянулся.

– Поезжай, – сказал он.

Малуша позвонил через три дня. Тем же вечером Кент выехал в Питер. В девять утра следующего дня они встретились в кафе на Невском. Едва поздоровавшись, Кент нетерпеливо спросил:

– Ну что?

– Его действительно отравили, – сказал Малуша.

– Чем?

– Полонием.

– Чем?!

– Полонием. В его организме доза радиации превысила норму в миллион раз.

Кент смотрел на Малуша, не мигая.

– Я читал акт экспертизы, – сказал бывший следователь.

– Что это может значить?

– Что это сделали люди, имеющие доступ к радиоактивным веществам.

– А кто имеет доступ к радиоактивным веществам?

– Ну не террористы же!

Кент заказал два кофе и две рюмки «Хеннеси». Пока официантка выполняла заказ, приятели не проронили ни слова. Кент с трудом переваривал услышанное, Малуша ему не мешал. Официантка принесла кофе и коньяк.

– Почему его убили таким экзотичным способом? – удивился Кент. – Не проще ли было застрелить, взорвать – как это они обычно делают?

– Не забывай – Жигарь сам из спецслужб, человек чрезвычайно осторожный. Его не так просто было убрать.

– А полонием – проще?

– Не знаю. Возможно, те, кто решили убрать Жигаря таким способом, сделали это, чтобы кого-то запугать.

– Как можно отравить полонием? Подбросить в еду? Дать в виде лекарства?

– Этот способ убийства в России еще не изучен.

– Прокуратура возьмет след?

– Взять-то возьмет… Но дело уже засекречено.

Кент заказал еще по пятьдесят граммов коньяка.

– Говорят, спиртное выводит из организма стронций, – сказал он.

– Весьма актуально, – усмехнулся Малуша, обнажив зубы, похожие на неровный штакетник. – Но вот что я тебе скажу, Кент: брось это дело!

– Ты обещал свести меня с лечащим врачом Жигаря.

– Не звони ему. Сходи в Эрмитаж, а вечером возвращайся домой.

Кент пригубил коньяк, отхлебнул кофе.

– Что молчишь? – спросил Малуша.

Кент пожал плечами.

Вздохнув, Малуша вынул из бумажника листик бумаги с цифрами.

– Это телефон Валеева. После звонка ему мне напрямую больше не звони. Только через Машу Майорову.

– Спасибо!

– А…

Малуша махнул рукой, опрокинул рюмку и вышел из кафе.

Кент заказал еще кофе, но уже без коньяка. Когда официантка поставила перед ним чашку, он обратил внимание на ее руки: пальцы были длинными, хорошо разработанными. Кент подумал, что девушка играет на фортепьяно, ему захотелось проверить себя и он спросил:

– Вы играете на пианино?

Девушка вскинула ресницы.

– Да, играю.

– Вам, видимо, нравится Шопен?

– Да, а как вы узнали?

– В вашем возрасте всем нравится Шопен. Но скоро вам начнет нравиться Рахманинов.

Польщенная, официантка улыбнулась и упорхнула к бару. У нее были не только красивые руки.

Кенту хотелось последовать совету Малуши – сходить в Эрмитаж, а потом уехать, забыв об истории со странной смертью негодяя.

Валееву было лет пятьдесят. Половинки его белого халата с трудом скрепляла единственная пуговица. Казалось, она вот-вот не выдержит напряжения и «выстрелит» в собеседника.

Валеев предложил Кенту сесть в кресло, сам сел напротив.

– Вас интересует, как умер Жигарь?

– Да, – сказал Кент. – Похоже, это странная смерть.

– Более чем странная! – хмыкнул врач. Вынул сигарету, закурил. Было похоже, он обрадовался визиту журналиста. Ему хотелось выговориться.

– Я так и не знаю, от чего он умер, – развел руками Валеев. – У него были все признаки отравления: понос, сильная рвота… Но при этом не было ни озноба, ни повышенной температуры.

– А с чего все началось?

– Три недели назад, в воскресенье, позвонила его жена, сказала, что Руслану плохо. Я вызвал реаниматоров, они поставили капельницу. Рвота и понос у Руслана были жуткие! Утром снова послал к нему смену. А после обеда он сам приехал в больницу. Был очень вялый, слабел на глазах. Я провел с ним всю ночь. Сутки Руслан лежал под капельницей. Я не понимал, что происходит. При пищевом отравлении в организм попадает стафилококк, стафилококк вызывает температуру. Но у Руслана температура была абсолютно нормальная! На всякий случай я и профессор Рождественский обследовали щитовидную и предстательную железы – они были в норме. Из Боткинской больницы пригласили профессора Фирсова – специалиста по кишечным инфекциям. В первый день в крови Руслана было одиннадцать тысяч лейкоцитов. Это означало, что организм активно с чем-то борется. Но затем их количество стало резко падать, упало до пяти тысяч, затем до трех. Это было что-то невероятное! Они должны были расти, а они падали! В пятницу Руслан поехал домой. Сам сел за руль машины. На выходные я послал к нему медсестру. И вдруг она звонит в истерике: пробовала сделать в вену укол, но вены лопаются! Я приехал к нему. Язык и рот в язвах. Провели консилиум. Мы понимали: у Руслана отравление, но чем оно вызвано, объяснить не могли. Количество лейкоцитов упало до тысячи. Спустя сутки Руслан умер.