Максим Шлыгин - Via Combusta

Ну а серые, холодные, даже скорее – ледяные, глаза с невыносимым пренебрежением смотрели на дорогу, на которой создавали толчею и ненужную суету многочисленные разношерстные туристы, прибывшие посмотреть на очередной этап королевских гонок. На рукаве его белоснежной сорочки из тончайшего и удивительно мягкого льна красовалась грязная серая полоса, оттенка благородной княжеской придорожной пыли. Заметив пятно, мужчина чуть не взвыл, но всё-таки нашел в себе силы отреагировать подобающе своему высокому статусу и лишь сдержанно выругался по-французски в сторону удаляющейся вниз по дороге группы путешественников с большими рюкзаками и фотоаппаратами. Эти туристы активно обсуждали что-то по-русски, характерно ш-кая и ч-кая, глядя друг на друга исподлобья и не замечая, что своим походным инвентарем практически перегораживают и без того узенькую аристократическую улочку. Попытавшись стряхнуть пыль с испачканного рукава, молодой человек расстроился еще больше: пятно только расплылось по ткани под его вспотевшей от переживаний ладонью. Скривив в брезгливой мине лицо, мужчина достал небольшой магнитный позолоченный ключ, нервно развернулся на месте и дёрганным, рваным шагом направился к двери элитного клубного дома, на которой висела красноречивая табличка "Private. For residents only." с изображением бело-красных ромбов герба Монако. По бородатому лицу было видно, что сия небольшая неприятность испортила настроение этой физиономии как минимум до конца дня, с претензией на неделю.

Фыркая носом, как обиженный бык, и продолжая бессмысленно потирать свой рукав, мужчина вошел в автоматические двери главного холла клубной резиденции, бросил пару повелительных слов седовласому услужливому консьержу и, зайдя в лифт, нажал на кнопку, ведущую на его личный этаж. Двери лифта тихо закрылись, и он мягко, практически беззвучно стал поднимать хозяина положения наверх с такой материнской заботой и осторожностью, словно хотел создать у него ощущение абсолютного блаженства просто от самого факта поездки на четырнадцатый этаж. Вознося пассажира к высотам неоаристократической роскоши подъёмный механизм выполнял и функцию видовой площадки, услужливо демонстрируя по пути роскошные виды на Гранд Марину и Дворец Гримальди сквозь свои изогнутые панорамные окна. Поднявшись на нужную высоту, лифт все так же незаметно и деликатно притормозил, открыл двери и мягким женским голосом сопроводил не обращающего никакого внимания на все эти ухаживания мужчину в его апартаменты.

– Добро пожаловать, мистер Алексей Вознесенский, – донеслось милейшее механическое приветствие из дизайнерского динамика.

Но вряд ли адресат принял это хоть в какое-то внимание, так как уже с порога своего фешенебельного двухуровневого пентхауса стал снимать с себя сорочку и грязно материться.

– Вашу мать, долбанные пришельцы. И досюда они добрались, ну что ты будешь делать. Насмотрятся всякого бреда, сто долларов накопят и прутся. Господи, да есть ли хоть один уголок в мире, где эти голодранцы не будут ходить по улицам и гадить приличным людям. И если оно не в Монако, то, сука, где? Не надо было вообще на Лазурку на этой неделе лететь. Приличное место превратили в дурдом, ей-богу. Нашествие зомби какое-то. Блин, опаздываю…

Алексей Вознесенский был очень успешным, по нынешним меркам, предпринимателем так называемой новой волны. Он достаточно рано, по сравнению с другими своими соотечественниками, сообразил, что на бескрайних просторах Интернета можно не только развлекаться и убивать собственное время, но и зарабатывать. Очень даже неплохо зарабатывать. Ведь, как он сам считал, тот, кто владеет трафиком, владеет миром.

Поэтому, сколотив небольшой первичный капитал на продаже сотовых телефонов в одном из невеликих ларьков радиорынка, Алексей переориентировался и стал собирать по просторам Интернета заблудшие сетевые души, а потом их выгодно продавать в виде трафика ничего не понимающим в этом клиентам.

Время было такое, что заказчики с большой охотой покупали у обладателя красного диплома главного столичного университета этот трафик, даже не особо заостряя свое внимание на том обстоятельстве, что на одну живую Интернет-душу приходилось до сотни, а местами и до тысячи, абсолютно не живых. Накручивая ботами счетчики сайтов своих ничего не соображавших клиентов, Алексей не испытывал ровным счетом никаких угрызений совести. Может, потому, что время было, опять же, такое, а может, потому, что на фоне всех остальных Интернет-магия Алексея выглядела откровенно невинной забавой. Однако бизнес предпринимателя рос настолько интенсивно, что уже через пару-тройку лет на него уже работало несколько деревень крепостных вэб-мастеров со всего бывшего Союза, а его банковские счета не переставали ежедневно радовать своего хозяина. Ну а когда бизнес Вознесенского занял чуть ли не монопольное положение в своем сегменте, стало возможным расслабиться, что называется, по полной, ведь клиенты стали приходить уже как бы сами по себе.

Читать дальше