Алиса Тишинова - Она такая разная. Современные рассказы о любви

Как ни старалась Катя скрывать эмоции – молодой человек заметил внимательное отношение. Трудно было не заметить. Ведь теперь – её стараниями – он принимал новые лекарства, и даже ходил на лазеротерапию. И о том, что лечиться ему теперь ещё дольше недели – тоже, разумеется, знал.

Впрочем, если отбросить эмоции, – Катя всего лишь восстановила справедливость. Николаю же её действия показались гораздо более значимыми. Теперь он часто приходил на пост, где Катя заполняла истории болезни. Там ей было удобнее, чем в холодной ординаторской – не надо каждый раз бежать за медсестрой, чтобы отдать историю. Коля благодарно смотрел огромными голубыми глазами, пытался заговорить с ней о чём-нибудь, – для него это было непростым делом. Но Катя, улыбаясь, быстро пресекала мучительные попытки благоговейного флирта – по той причине, что ей, в самом деле, было совершенно некогда. Больных оказалось очень много на нее одну – и так она торчала в больнице до самого вечера.

За три дня до выписки Дронова, Катя заболела. Немудрено простудиться – переутомившись, да находясь среди чихающих и кашляющих. Пусть в инфекционное «крыло» здания она заходила редко, для консультаций, – но всё равно, это случалось.

Долго болеть ей не позволили. Невролог Анна Сергеевна – молодая, но уже мрачная и задерганная; худенькая, с мальчишеской стрижкой, женщина, – пришла навестить её. От имени всего коллектива – сколько их там осталось? Анна Сергеевна вела теперь практически всю больницу, кроме хирургии и инфекционного отделения. Тут побежишь… Она заставила Катю выпить литр горячего чаю с мёдом; не слушая протестов, плеснула в чашку малиновой настойки. Затем вынула из сумки большой шмат сала (при виде которого Кате стало дурно), и велела есть, – в нем, мол, куча витаминов. Им тут болеть некогда! Чтобы дня три – максимум, а не то… она тоже на больничный выйдет!

– Кстати, Дронова твоего выпишу завтра, – хмуро добавила Анна Сергеевна. Без всякой язвительности, или попытки надавить таким способом. Просто ей он действительно казался Катиным капризом. – Новых больных класть некуда. А он третью неделю лежит!

– Но у него же ФГДС только через день, и еще два лазера осталось! – взмолилась Катя. – Нельзя же без контроля ФГДС!

– Ничего, перепишем на завтра. Сделает ФГДС, и ещё один лазер, и завтра же выпишется.

– Тогда ладно, – успокоилась Катя.

Но вышло не очень ладно. На другой день взбешенная Анна Сергеевна прибежала снова.

– Твой Дронов! Устроил дебош! Отказался идти на ФГДС, твердил мне, как попугай: «Екатерина Андреевна назначила мне на послезавтра! Не пойду сегодня!» Я – ему: «Твоя Екатерина Андреевна лежит с температурой, и сейчас твой лечащий врач – я! Сегодня пойдёшь!» – «Нет!» – «Ну и чёрт с тобой – не ходи! Уйдешь без обследования. Собирай вещи – ты выписываешься прямо сейчас. А мне некогда с тобой возиться, новые пациенты поступают!»

Катя опустила голову. Вон как всё вышло… И ведь невролог права – ни к чему Коля полез на рожон. Просто он доверился ей настолько, что никаких изменений в её назначениях не потерпел. Не разбираясь в них, на всякий случай, он отстаивал Катин вариант. Или, скорее, – втайне надеялся по-детски, что если он наотрез откажется выполнять указания нового врача, – то сразу прибежит Катя, и разберется во всём. Его тоже понять можно – уже третий лечащий врач, и каждый из них резко меняет тактику.

Что тут скажешь? Она ничего не ответила Анне Сергеевне. А той и не нужен был ответ – выплеснула эмоции, сообщила о событиях, да ушла. Не до разговоров ей, с ног валится…

…

Около пяти вечера врачи ещё и не думали заканчивать работу. Они только начали писать истории, эпикризы на завтрашнее утро. В просторной ординаторской их было трое: Павел Иванович, Анна Сергеевна и Катя. В дверь негромко постучали.

– Да-да! – громко произнёс Павел Иванович, хирург.

На пороге возник Коля Дронов. Так странно было видеть его в чёрной зимней куртке, а не больничном тренировочном костюме.

– Здравствуйте! – Дронов улыбнулся, боязливо покосившись в сторону Анны Сергеевны. Левой рукой он безуспешно прятал за спину букет. – А можно… Екатерину Андреевну, на минутку? – обычно бледное его лицо порозовело.

– Сейчас! – Катя и так уже вскочила, сияя глазами. Она поспешно искала лекарства в ящике стола, незаметно переложила их в карман халата.

– Можно, можно, – усмехнулась Анна Сергеевна. – Беги к своему протеже… это для меня теперь путь в обувную мастерскую закрыт…