Михаил Сорин - Рувим, или Последний бой. Помнить надо, живым! Издание второе, дополненное.

К этому времени уже был сформирована 91 отдельная танковая бригада, в состав которой и входили танки «Малютка Т-60». Их задачей, была разведка в тылу врага. Интересна история создания этого танка, экипаж которого составлял всего два человека.

25 февраля 1943 года в газете «Омская правда» было опубликовано письмо шестилетней Ады Занегиной, девочки, эвакуированной со своей матерью, Полиной Терентьевной, врачом, из города Сычевка Смоленской области в деревню Усовка Марьяновского района Омской области. В письме говорилось:

«Я Ада Занегина. Мне шесть лет. Пишу попечатанному. Гитлер выгнал меня из города Сычевка Смоленской области. Я хочу домой. Маленькая я, а знаю, что надо разбить Гитлера и тогда поедем домой. Мама отдала деньги на танк. Я собрала на куклу 122 рубля и 25 копеек. А теперь отдаю их на танк. Дорогой дядя редактор! Напишите в своей газете всем детям, чтобы они тоже свои деньги отдали на танк. И назовем его „Малютка“. Когда наш танк разобьет Гитлера, мы поедем домой. Ада. Моя мама врач, а папа танкист»

Ада Занегина (Адель Александровна Воронец) в детстве.

Отец девочки, танкист Александр Занегин, находился в действующей армии, впоследствии погиб в ходе Курской битвы. Как позднее вспоминала Адель Александровна Воронец (Занегина), ставшая врачом-окулистом, идея пожертвовать деньги на танк пришла ей в голову самой, а мама посоветовала написать об этом в газету письмо. Ряд источников высказывал точку зрения, согласно которой взрослые руководили детьми. С другой стороны, современные публицисты отмечали, что такое утверждение «вряд ли справедливо»

После публикации письма Ады в редакцию газеты пошли письма от других детей области, желавших отдать свои небольшие сбережения на строительства танка «Малютка». В отделении Госбанка СССР по Омской области открыли специальный счёт №350035, на который зачислялись собранные детьми средства, а в газете появилась специальная рубрика, освещавшая продвижение инициативы Ады. В итоге, было собрано 160 886 рублей, после чего деньги были перечислены в Фонд обороны, а Омское ГОРОНО направило Верховному Главнокомандующему телеграмму, сообщив, что дошкольниками Омска собраны денежные средства на постройку танка, который они просят назвать «Малютка». В мае 1943 года на эту телеграмму пришёл ответ от Верховного Главнокомандующего:

«Прошу передать дошкольникам города Омска, собравшим на строительство танка „Малютка“ 160886 рублей, мой горячий привет и благодарность Красной Армии. Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза И. Сталин.»

Механиком водителем танка был назначен житель города Ленинграда Сережка Федотов. С Рувимом они были одногодки и поэтому быстро сошлись характерами. Сергей сильно переживал за судьбу своих близких, оставленных в блокадном городе. Ни писем, ни каких-либо известий от них не было. Рувим, как только мог, успокаивал своего напарника, но известия, которые приходили оттуда, были не утешительные. Правда и времени на обсуждения не было совсем. «Малютка» моталась по тылам противника выясняя обстановку и место их расположения. Рувка, который в совершенстве владел немецким языком, прослушивал перехваченные переговоры противника, тут же передавал их по радиостанции в штаб батальона.

Наступил июль1943 года. Фашисты готовили крупномасштабную операцию на Курской дуге, под кодовым названием: «Цитадель». Курская дуга получило свое название, как стратегический выступ линии фронта. После этой битвы она получила еще одно название: Огненная дуга. Но это уже позже. А сейчас Малютка рыскала повсюду, чтобы разыскать место дислокации немецких танков.

Наступило 10 июля. Как назло, в этом году стояло неимоверно жаркое лето. Дождей не было несколько недель. Зелень на деревьях пожухла, ветви поникли, уже ни на что не надеясь. Не скошенное никем жнивье стелилось по полям, местами скатываясь грубым волоком. Яркое и беспощадное солнце, своими лучами, прожигало на сквозь все, что попадалось на пути. Больше всего доставалось танкистам. Внутри машины было настоящее пекло.

– Командир, – взмолился Сергей, после многочасового объезда очередного сожженного фашистами поселения, – может быть, вернемся к своим, я чувствую, что от этой жары теряю сознание.

– Потерпи, брат. Я только что слышал немецкую речь. Не нравятся мне вот те стога сена, что стоят за выжженной околицей. Все сгорело, а они целехонькие. Что-то тут не так. И стогов этих уж очень много. Давай-ка пальнем в их сторону.