Людмила Филатова - Бабочка под стеклом. Литературно-перестроечный коктейль с ощутимыми нотками мистики и криминала

А туда ходить не надо – табу! Читателю это не понравится, да и издателю тоже. И вообще, пора уже, пора – ближе к телу! Как можно ближе, но не до пошлости: пошлость и литература – вещи несовместные. Но без тела, увы, – плакал аванс кровавыми слезами…

Печатная машинка «Москва», списанная издательством при компьютеризации, жадно всхрапнув, проглотила Еленин взгляд, втянула в себя её бледные сухие пальцы, извините, с обкусанными ногтями, потом руки до локтей, а потом и саму Елену, и выплюнула всё это только через пять часов.

Очнулась она среди ночи. Аркашка громко «лакал» из-под крана.

– У… пьянчуга чёртов! – расправив плечи, потянулась Елена. – Всё водяру свою сосёшь?.. Когда ж она тебе поперёк глотки встанет?!

Аркашка пил уже лет пять. А ведь дельным инженером был: патентами весь туалет оклеен. Но, не те времена… Эра приспособления.

Если б не пил, давно б с работы вылетел! А так, важных заказчиков спаивает. А это, как оказалось, хорошо оплачивается. Да и кто теперь не пьёт?..

– Вот у Катьки, подружки, – вдруг вспомнила Елена, – муж бизнесмен до того допился, что у ней, бедной, терпежу уже не было – ушла. Ушла, а он повесился!

Да неудачно, если так можно выразиться, – труба в ванной оборвалась.

Катька зашла за вещами и застала мужа сидящим на полу с обломком трубы на шее… Уткнулся – ей в ноги:

– Не бросай меня! Я что-нибудь придумаю…

И придумал ведь! Подарил ей газовый пистолет, сам для себя патроны покупает, говорит:

– Как приду свинья—свиньёй, стреляй, не жалей!

Так ведь и стреляет сердешная. Живут, можно сказать, неплохо. Вышли из положения.

А тут и на пистолет не наскребёшь. Оглянешься, – хоть шаром покати!

Зато и грабить нечего. А значит, и не страшно. А ведь сейчас многим страшно… – и нищим, и богатым. Нищим – меньше. Деньги и сытость – зло. Дураки этого не понимают, а умные понимают, но… мечтают разбогатеть.

Вчера обогнала мамашу с малышом, а мальчик и говорит: «Мам, какие мы счастливые, что у нас денежек нет! Никто меня не украдёт и выкуп требовать не будет!»

Мамаша потрепала его по вихрам и усмехнулась: «Ох, и счастливые…»

К восьми утра Елена была уже в издательстве. Вычитывала вёрстку. А оттуда, отпахав карандашиком добрых пять часов, с абсолютно чумовой головой, голодная и измотанная, она всё же отправилась к предмету своих многолетних нереализованных вожделений…

С этим «предметом» Елена вела космическую войну страстей, эмпирических, конечно, припахивавшую то порохом, то фиалками, а то и гробовой доской.

Полтора года назад сия гробовая доска чуть не сделалась реальностью, но спасла, как всегда, – работа, работа, работа… До одури, до озверения…

Предмет вожделения, в полосатой майке с дырой в районе сердца, – не нашими ли заботами? – усмехнулась Елена, – как всегда лабал за монитором домашнего компьютера.

Слегка приплюснутые пальцы его лупили по клавиатуре так, что рыбки в аквариуме подпрыгивали. Елена невольно усмехнулась, когда сообразила, что у Аркаши – аквариум, у соседа – аквариум, и у Предмета тоже – аквариум!

Интересно, а у «этого Игоря» есть аквариум? Если есть, то это уже – эпидемия! Мания величия мужиков заела. Каждому нужен подчинённый мир, в котором хоть какие-то живые существа от него, как от Господа Бога, зависят. Может, это оттого, что им бабы перестали подчиняться?..

Да и трусоват стал мужичёк… Вчера Аркаша пошёл в подвал за картошкой, а там – лабиринты, вода под ногами хлюпает, и все лампочки выкручены.

Представляете, идёт он с вытянутыми руками, и вдруг, ладонь в ладонь, с чужими такими же сталкивается.

Орали оба – минуты две, – сосед оказался. И тот, и другой – весь вечер на валидоле сидели. Ни фонариков у мужиков, ни отвёртки, ни ножа перочинного.

И что время паскудное с сильным полом сделало?..

Или – уработавшиеся вусмерть: только нянька им и нужна, или ещё хуже – слабаки неприкаянные, вечные деточки: так и норовят на женскую шею запрыгнуть. Ни работы у них, ни денег. А значит – и желаний… Бедные мы, бабоньки, бедные!

Кстати, Катькин муж, ну тот, что вешался… Хоть и бизнесмен, а тоже – дитё дитём! Попугайчика ему захотелось! Купил себе ожереловика аж за 200 долларов!

История с изгнанной за «тупоумие» дворняжкой его так ничему и не научила! Так и не докумекал, что любовь, даже собачью, – ни за какие деньги не купишь!

Теперь, видимо, новую завоёвывает – учит попугая говорить. Начал с буквы «а». Вычитал где-то, что – по звукам надо, а не целыми словами. Попугай удивлённо смотрит на него, а хозяин, как заведённый: «А!… А!.. А…»