Алексей Александров-Листопад - Зима, которая не ты

– Ты будешь как хренятина, двигаться как зомби. Имеет значение лишь моя капсула.

Труп остекленевшими глазами смотрел в небо.

– Сыграй мне что-нибудь, дружок, а я подпою.

Пальцы трупа зашевелились.

– Но как же это? Как же? – шептала Елена, свернувшись калачиком на диване, зажав в руке телеграмму. – Что со мной происходит? Неужели он не чувствует, не спасет меня?

Успокаивающий женский голос все говорил и говорил. Елена подумала – встать бы и выключить приемник, но двигаться не хотелось. Религиозная передача завершилась песней о Спасителе, и все смолкло.

Ждать было нечего. Ждать можно было только Сашу. Минуты тянулись как часы. Тикали ходики без стрелок на кухне. На улице шумел дождь. Где-то далеко шумела машина, на которой сломя голову несся Саша. Оттуда же доносились раскаты грома.

В квартире потух свет. Может, вылетели пробки? Выходить коридор было опасно.

– Возьму-ка я на всякий случай топор.

Елена заперлась в ванной. Топор лежал в раковине. Прохладная вода немного успокоила. В окно ванной светили уличные фонари. Елена протянула руку и распахнула его. Глоток свежего воздуха пополам с эфиром спасет ее.

Она с наслаждением вытянулась в ванне. Вспомнились слова Саши: «Все будет нормальненько». Елена попробовала улыбнуться. А потом вспомнила любимого мальчика, так было легче.

«Интересно, какие цветы он мне подарит, когда приедет? Может быть, розы. Я люблю розы. Желтые такие розы».

Рядом был кто-то еще. Она услышала его дыхание. Она заплакала, приговаривая: «Мама… мамочка».

– Подожди, тварь. Будут тебе розы.

В темноте сверкнули два самых нехороших, самых отвратительных на свете глаза.

– Какую песенку сыграть? Знаешь, иногда я бываю молчаливый. А бывает, что разговариваю с людьми и с животными. Только это всегда последние слова. Есть такое понятие – последнее слово. Я, в общем-то, добрый. Очень добрый. Но бываю и злой-презлой. Ну прямо как Серый Волк. Мне и топор этот даже не понадобится, я тобой сейчас по-своему распоряжусь.

5.

Это случилось весной. Однажды она принесла Елене приятный вечер.

– Привет, – услышала Елена, выйдя на своей станции. На скамейке сидел симпатичный парень в джинсах, плаще и кедах.

– Я давно тебя жду. Выкурил уже полпачки.

– Кто ты?

– Ты прекрасно знаешь, кто я.

Мальчик встал, и Елена поняла, что таким себе его и представляла. Не от мира сего. Полным свежих новостей для нее.

– Не желаешь прогуляться со мной?

Елена помолчала, внимательно глядя на любимого мальчика.

– Пожалуй, прогулялась бы, – сказала она.

– Этот парк очень красив. В нем среди деревьев прячутся статуи.

– Это все знают, – ответила Елена.

– Еще в нем есть биологический институт. Я работаю там. Младшим научным сотрудником.

Он улыбнулся. Он понравился ей, он сразу ей понравился.

Елена не помнила даже, о чем они потом разговаривали. Иногда они шли и просто смотрели друг на друга. И не нужно было никаких слов.

Настало время прощаться. Он взял Елену за руку, и та ощутила слабость в коленях.

– У нас ведь все будет хорошо, правда? – спросила она.

– В полном порядке.

– И мы скоро снова увидимся?

– Конечно.

– И будем каждый день гулять по парку, и ты подаришь мне цветы?

– Да, может быть.

– Летом, – мечтала дальше Елена. – Мы поедем на море. И будем лежать на песке под солнцем, и я буду у тебя одна, в легком белом платье?

– Конечно. И будем пить вино прямо в море, лежа на спине. И все будет в полном порядке.

– Все это будет, правда?

– Да. Но пока еще не кончились трудные времена. Мне надо срочно уехать в другой город. Поезд отходит ночью. Ты будешь ждать меня.

– Обязательно!

– Может быть, моя поездка затянется.

– Я буду ждать тебя хоть полгода. Хоть тридцать лет! – добавила она шепотом.

– Я подарю тебе розы, когда вернусь.

– Правда? Ты не обманываешь меня…

– Не обманываю. Ведь я твой любимый мальчик.

Они снова помолчали. Постояли на платформе, взявшись за руки. Подходила электричка.

– Знаешь… – сказала Елена. – А ведь мне говорили, что ты умер… И мы никогда не увидимся.

– Это нехорошие люди тебе говорили. Забудь о них, закрой глаза и не думай ни о чем.

Нам следовало выхаживать Наталью. С разрезанным легким она провела несколько суток в реанимации. Затем ее перевели в лечебную палату. Я привез ей что-то, отдал свою теплую рубашку. Под левой грудкой Натальи появился страшненький шрам.