Игорь Изборцев - Спастись еще возможно

Кабан тут же вломился в сортир, выдернул Прямого наружу и защелкнул замок браслета.

– Вот ведь оказия, – ворчал он, – и откуда здесь менты? Не должно их тут быть.

– Чего кипешуешься? – спросил Прямой. – Это ж ваши смежники, товарищи по оружию?

– Всяко бывает… – начал Кабан, но одернулся, – Тебе-то что, твое дело арестантское. Лады?

Они наскоро позавтракали, запив сухие печенюшки стаканом растворимого кофе. Кабан был серьезен, собран и молчалив. Он что-то выискивал во всех углах комнаты и складывал в большую пятнистую сумку-трансформер. Занавески были откинуты, и Прямой видел, что во дворе тоже суматоха, и в ней задействованы все знакомые персонажи, включая прапорщика плюс еще двое-трое незнакомых людей в камуфляже. Откуда-то, наверное, из дальнего сарая, был выкачен знакомый обшарпанный «каблучок», и в него сообща закидывали какое-то оборудование, сумки, узлы, свертки. Руководил всем Охотник. «Да, он тут, действительно, шишка!» – еще раз подивился Прямой. Опять донесся шум мотора и вскоре появился черный джип – «Чероки» с тонированными стеклами. Ворота для него тут же открыли. С водительского места выскочил следователь Генрих Семенович и о чем-то заспорил с Охотником. «Нет, – отметил Прямой, – есть все-таки и над нашим юнцом начальники». Генрих Семенович отдал несколько коротких команд, так что все забегали еще быстрее, а сам вскочил на крыльцо. Через секунду он уже был в комнате и, поздоровавшись, сделал несколько нервных кругов вокруг пленника, потом махнул Кабану, чтобы тот вышел.

– Ладно, – сказал он присев напротив Прямого, – ситуация меняется и, надо отметить, не в лучшую сторону. У нас экстренная эвакуация.

– Это у вас, – раздраженно поправил Прямой, – у меня все по-старому. И с чего кипеж? Ну, были какие-то менты – да и хрен бы с ними. Задергали вас на спецподготовках. В натуре, рамсы попутали!

– У нас, у нас, – торопился Генрих Семенович, пропустив, кажется, всю тираду Прямого мимо ушей, – а у вас – даже более, чем у прочих. Теперь вы тут главная фигура. Времени совсем нет, поэтому открою карты. Я знаю, Сергей Григорьевич, что у вас есть черный атташе-кейс, который вы получили примерно полгода назад от некоего доверенного лица Герасимова Николая Кузьмича. Я не буду вас спрашивать, что находится в этом аташе-кейсе, думаю, что вы этого тоже не знаете. Но это, поверьте, и лучше. Мне пока не известно, где вы его схоронили. Дня через два-три узнал бы, но возможно – их у меня и не будет.

В двух словах о том, что все же вам знать необходимо. Айболит в последнее перед арестом время был вовлечен в крутую финансово-политическую аферу, связанную с Северным Кавказом. Наверное, и не рад был, что влез, хотя теперь ему уже все равно. Так вот, все здесь в одной куче – финансовые потоки, лоббирование в парламенте, прессинг общественного мнения через масс-медиа, оружие, война компроматов. Участников много, но у всех, кроме отсутствия совести, есть еще нечто общее – взаимная ненависть. Все участники этой игры ненавидят друг друга и готовы в любую минуту сожрать.

Компроматы готовят все на всех, но стоят они по-разному. Иного могут просто пожурить, за то, что он подонок, убийца и предатель, а иного же и наказать, сильно наказать или, по крайней мере, лишить возможностей жить в свое удовольствие. К Айболиту попали, возможно, даже что и случайно, опасные компроматы на очень влиятельных людей из Москвы – это люди бизнеса, люди масс-медиа и люди государственной власти. Айболит сплавил их вам на хранение, понимая, что это похуже, чем бомба. А вы – его должничок, и далеки от всех этих грязных игр, так сказать – правильный провинциальный бандит. Одно могу сказать – теперь кое-что изменилось, и вы тоже в игре. Противник у нас сейчас очень серьезный. Те ваши неприятности в Крестах, от которых вас отмазал Айболит – это детский лепет. Где его авторитет? Пшик: заточка в сердце – и нет Айболита. Против нас же напирает машина…

– Но ведь вы – спецслужба, – удивился Прямой. – Кто может на вас наезжать?

– Да, мы часть этого механизма, – устало пояснил Генрих Семенович, – смею вас уверить – не худшая часть. Но только в структуре ФСБ действуют тринадцать подразделений: и Департамент контрразведки, и Департамент по борьбе с терроризмом, и Управление по разработке ОПГ, ну, и прочие. Это огромная машина, в которой крутятся до сотни тысяч только штатных сотрудников, она стучит, работает, и ее, знаете ли, можно даже использовать втемную, что бы задавить человека, который кому-то неугоден.