С.П. - Сегодня я – Пит Доэрти

Было что-то неизбежное во всех передрягах, в которых барахталось моё тело в рамках проекта поддержки умудрённых опытом слоёв населения. И вроде все пролёты лестниц были уже избиты моими боками ранее, в воздухе всё равно чувствовалась невероятная потребность в последнем самом жестоком и бесконтрольном падении в чёрную дыру человеческого страдания без ощущения собственного веса. Без ориентира в пространстве. Без света где-то на дне. Ради единственной цели: забыть всю боль предыдущих столкновений с реальностью. Содрать все синяки. Дать телу возможность гордо заживить все раны, стерев память. И, запрокинув голову, глотая кровь, увидеть солнце. Яркое и тёплое солнце, слепящее глаза и согревающее раны, чтобы наконец, забыть о том, что всё, что я делала до этого было одной большой и состоятельной неправдой, непоследовательной цепочкой напридуманных мною же принципов, жить с которыми оказалось слишком глупо.

И я смиренно ждала этого падения, осторожно шагая, прислушиваясь к звукам, неуверенно переваривая утренний завтрак, но где-то в тишине мыслей моля об этом шансе на обрыв, чтобы позволить себе вновь чувствовать, давать волю эмоциям, а не молчать и скромно улыбаться в стороне, потому что так было привычно и безопасно. Потому что я знала, что иначе было нельзя. Потому что иначе, задерживая дыхание, стирая собственную кожу о подводные камни не мною выбранной жизни, я слишком быстро начинала верить, что жизнь – это почти праздник. От которого трогаешься остатками ума в понедельник. Но в последнее верить было совершенно необязательно.

Вера. Заманчивая вера. Вера как вода.

Вера в обещания. Глупые, лживые обещания, которыми мы питаемся, за которые мы так цепко хватаемся, вырывая с корнем собственную жизнь. Вера в собственные силы. Вера в надежду. Вера в любовь. Вера во всеобщее благо. Вера в завтра. Вера в победу. Вера в лучшее. Вера во что бы то ни было, лишь бы оно спасло от печали. Вера в счастливый конец. Вера в удачу. Вера в жизнь после смерти. Вера в лучше поздно, чем никогда. Вера в неизбежность. Вера в бесконечность. Вера в свободу. Вера в справедливость. Вера в мир. Вера в бескорыстность. Вера во взаимопомощь. Вера в силу мысли. Вера в Новый Год. Вера в исполнение желаний. Вера в распродажи. Вера в духов. Вера в пришельцев. Вера в другие мира. Вера в чудо. Вера в то, что всего этого нет. Слишком много вер на семь миллиардов потерянных душ под одной атмосферой.

Смешно. Жизнь удивительным образом оказывается крайней формой зависимости от всякого рода вер, жаль, что в такой ситуации, однако, не составляют списков противопоказаний. Не стоит верить. Не стоит верить ничему. Никому. Себе не стоит верить. Не стоит верить словам, которыми нас зажигают и воодушевляют, чтобы потом кинуть в пропасть, заставляя биться в истерике за свою наивность, доверчивость, за инициативу, участие, неравнодушие и …веру. Всё это – ложь, придуманная немощными членами союза скорбящих по отсутствующим капиталам счастья. Всё это создано, чтобы, ломая наши стремления со сладким вкусом чужого обещания, лишая нас сна, слегка припустив, снова выбросить на дорогу среди ночи, угостив свежезаваренным зельем душевной отравы.

Чудная вещь – эта ваша жизнь, теряющая с каждым исходящим днём всё больше шансов на победу. Интересно, сколько таких планет, заблудшего идеала ещё бесцельно вертятся вокруг затухающего Солнца? Или таких больше нет? Значит, тогда, я сделала совершенно обоснованный выбор, чтобы родиться именно здесь, иначе портить своим бесполезным присутствием иноземные закаты было бы слишком некрасиво с моей стороны. Какое счастье, что я это прекрасно понимала, закрывая глаза на чуть царапавший где-то вдалеке горизонт рассвет. Ещё немного, пара кусочков этого лакомства, так на память, и я готова была выйти из этой нелепой игры, стерев все записи о себе и воспоминания, поселившись в середине ничего. Где-нибудь под спящим вулканом, чтобы петь ему колыбельные песни и подносить присланные пиарщиками промо-бриллианты. Всё это казалось мне слишком красивым и соблазнительным за широкой спиной реальности в тропической духоте.

По номеру, попутно смешиваясь с запахом цветов, расползался пряный аромат дорогого виски, не собиравшийся рассказывать случайным наблюдателям неизвестной жизни ничего воодушевляющего. Казалось, он изо всех сил впился во влажные простыни, царапающие под уговорами жары кожу. Его истории были бесконечны темны и терпки. Мы – люди, мы ничего не стоим. Даже одной распитой на ночь бутылки. Даже её пробки. Наши обещания…да их вообще теперь нет. Кто бы мог подумать, что на завтра останется так мало надежды в разбитом о полированный пол стакане подарочного удовольствия прошлого вечера. Вчера всегда старается казаться чуть лучше в глазах наступающего утра, но от этого чужие комнаты, в которых бездушно лежит потерявшее веру тело, совсем не наполняются свежим воздухом.