Петр Альшевский - «Святой Глеб»

– О ней писали в уважаемом журнале, – ответил Глеб.

– В специальном?

– О выставке я вычитал в журнале, посвященном бизнесу. О грибах там упоминалось в разделе досуга.

– Теперь ясно, – сказала Лиза. – Ты читаешь бизнес-журналы?

– Я же в бизнесе. В нашей фирме я являюсь следящим за ситуацией советником, и мне, если я не желаю нашего разорения, полагается быть в теме. Приблизительно знать, что происходит на рынке. Чьим акциям предрекают подъем, какие намечаются обвалы… грибы тебя утомили?

– А они настоящие? – спросила Лиза.

– Тебе казалось, что настоящие, – сказал Глеб.

– Я уже в сомнениях… у входа написано, что мы будем наблюдать творение живой природы, а не обман ли это, не имитация… как оно там… инсталляция.

– Провокация, – усмехнулся Глеб. – Опираясь лишь на собственный разум, ты должна определить, кто создал эти грибы. Бог или такой же, как мы, человек.

– Эти грибы похожи на искусственные.

– На настоящие не похожи, – согласился Глеб.

– Чем-то смахивают… напоминают настоящие. И спросить не у кого… ты же мне не ответишь.

– Опирайся лишь на собственный разум, – сказал Глеб.

– Ладно! – воскликнула Лиза. – Отвечай! Пойдем сейчас ко мне?

– Вопрос в лоб, – промолвил Глеб.

– Отказ меня оскорбит. Пойдем, Глеб. У меня нам никто не помешает.

– Не загадывай, – пробормотал Глеб.

– А ты, Глеб, не томи! Соглашайся и пошли, невелико дело-то, чего тебе раздумывать… пойдешь?

– Пойду, – сказал Глеб.

КВАРТИРА Лизы. Девушка хлопочет у стола, Глеб, сжимая и разжимая ногу в колене, сидит на диване с нехорошим предчувствием. В комнате все самое обычное: стены, потолок, люстра, комод, но Глеб ощущает витающую здесь угрозу, обостряющую его чувства и придающий ему поражающий Лизу вид – с таким выражением лица Глеб перед ней прежде не представал, и девушке становится немного боязно.

– Вина выпьем? – спросила Лиза.

– Потом. А водки можно сейчас.

– Водки? – поморщилась Лиза.

– Для более мощной романтики, – пояснил Глеб. – О водке я сказал так… чтобы тебя рассмешить. Брат еще в спортлагере?

– А мама в Хорватии – у нее отпуск. Зимний… а отца у меня нет.

– У меня тоже нет, – признался Глеб.

– Твой умер? – спросила Лиза.

– Люди умирают. Люди выдыхаются и спиваются. Ты заманила меня к себе, припасла вино и, вероятнее всего, поступила правильно. Опомнившись, я к двери не брошусь.

– Ты кого-нибудь любил?

– Если только немного. Года четыре назад меня влекло к одной девушке, но претендовать на нее я был не вправе, а затем она куда-то пропала, и я ее в скором времени позабыл. – Глеб задумчиво улыбнулся. – Мне остается посмеяться.

– Над чем? – спросила присевшая рядом с ним Лиза.

– Кроме нее, мне и вспомнить некого. А ее я помню… хоть и позабыл. И лицо помню, и… тебе неприятно это слушать

– Не очень, – кивнула Лиза.

– Я могу сделать и приятно. Тебе… я же у тебя. Я догадываюсь, чего ты от меня ждешь.

Неотрывно глядя Лизе в глаза, Глеб начинает расстегивать пуговицы ее блузки.

ВСКИДЫВАЮЩИЙ и опускающий подбородок Максим Капитонов покусывает мороженое – он расхлябанно продвигается по уходящему вдаль тротуару. У фирменного магазина одежды стоит скамейка, на которой сидит намертво прикрепленная к ней девушка-манекен. Усевшись рядом с этой девушкой, Максим ласково ее приобнимает и нарывается на осуждающий взгляд смотрящего через витрину охранника. Максим удивленно поднимает брови. Охранник Бадищев показывает жестами, что Максиму пора убираться, но тот отворачивается, Максим остается; исчезнувший в витрине Бадищев выбегает на улицу вместе со своим коллегой в таком же костюме с галстуком.

– Ты мне назло! – заорал Бадищев. – Вздумалось меня проверять?! Не трогай манекен!

– А кто ты такой, чтобы я тебя слушал? – поинтересовался Максим. – Случаем, не босс?

– Ты у меня быстро узнаешь, кто я! – заявил Бадищев. – Убери с нее руку!

– Она тебе безразлична, – сказал Максим. – Ты орешь на меня не поэтому. Думаешь, у тебя есть право на меня орать? Я тебя не впечатляю?

– Чем ты можешь меня впечатлить… крутые люди с манекенами не сидят. Еще и с мороженым.

– На скамейке с девушкой и с мороженым, – усмехнулся Максим. – Я чувствовал себя подростком, незапятнанной душой, но ты на меня орешь и все это разбиваешь. Ты, дружок, вредитель… крикливый дебил.

– Кто я?! – взвился Бадищев. – Ты слышал, Вань, кто я? С тобой, Вань, на пару мы рыло-то ему начистим, этот фраер от нас огребет… ну что? Отойдем?