Борис Алексеев - Ищите интонацию. Сборник коротких рассказов

Я побывал практически везде, где останавливался или заходил выпить стаканчик мохито Эрнест Хемингуэй. Помню забавный случай. Мы с женой поднимаемся в номер 511 одного из лучших отелей старой Гаваны – Ambos Mundos, где Хемингуэй регулярно останавливался в течении семь лет. Пристенно, как в воинских пирамидах, красуются удилища, спиннинги, есть оружие. На небольшом рабочем столе стоит Его пишущая машинка с набранным на полстраницы текстом, в дальнем углу – простая кровать и прикроватная тумбочка с телефоном…

На фоне старой Гаваны, чуть прикрытой оконными гардинами, невольно начинаешь «оседать в Хэма». Время замирает и незаметно проскальзывает обратно. Вот-вот войдёт великий писатель и попросит заварить кофе. Вдруг звонит телефон! Этот старый чёрный телефон действительно звонит! Как бы глубоко я не «окунулся в старика», мой слух вздрагивает от назойливого перезвона и «просыпается». С минуту во мне борются два времени. Одно молодое, настоящее, второе… Нет, второе вскоре разваливается на отдельные артефакты быта и исчезает вослед уходящей в никуда вечности.

Девушка-экскурсовод подходит к телефону, снимает трубку и по-испански кому-то весело отвечает. Последнее колечко дыма от времени старого Хэма тает, и я понимаю – на том конце провода «завис» другой человек, не Хэм…

Приближается женский праздник. Т. к. праздник этот международный, я заметил, что в отношениях между народами наметились какие-то новые тенденции. Люди устали от злости. Всем надоело из года в год творить обратное желаемому. Ещё великий мудрец древности апостол Павел сказал: «Творю не то доброе, что хочу, но то злое, что ненавижу».

Сколько можно убивать соседей по планете в надежде на лучшую личную жизнь? Ведь нас может стать совсем мало. А хозяйство-то большое! И если в России порой можно встретить в Подмосковье целину, а в сибирской глуши – промзоны и горы мусора, то, например, в Испании не распаханы под виноградники только водоёмы и горные вершины. Кто же за всем этим будет следить, если каждый мужчина армейского возраста возьмёт в руки оружие и заведёт спор «до кровянки» с таким же мужчиной с противоположной стороны поля – кому рвать цветы для любимой?

Растут эти цветы на нейтральной полосе между государствами (или дачными сотками), ничьи и сказочно красивы! Вы только представьте, что будет, если спор окажется неудачен для обоих?

Не бывать этому! Не надо иллюстрировать мужскую солидарность примером лающих друг на друга собак. Человек – не собака. Лучшее, что в нас есть – это способность понять нужду другого, понять и простить человека, если он по какой-то причине оступился. Давайте же не ради мартовской цифры «8», ради нас самих возвысим ум над житейской враждой и порадуемся личному счастью незнакомых нам людей. Вы только представьте, сколько миллиардов мужчин уступят друг другу цветы на нейтральной полосе? Собирай – не хочу! И никаких очередей, толкотни, ругани…

Жили-были дед Никифор, да бабка Лукерья. И была у них…

Привёз как-то старший сын Степан дочурку Настеньку на летние каникулы, так сказать, в родовой пятистенок. Настя, городская девочка шести с половиною лет, поначалу дулась на отца, а с дедом-бабкой и вовсе не разговаривала. Чуть что – крик, слёзы.

Стал Степан обратно в город собираться. «Отец, пора мне, – говорит, – дел в городе, сам знаешь, невпроворот. Настюха пусть с вами поживёт, да на молочке посвежеет!» Сказал, сел за руль – только его и видели.

Остались Никифор, Лукерья и Настенька втроём. Бабка внучке то молочко поднесёт, то яичко сварит – всё одно, не ест девчонка ничего, в окошко глядит, да слёзки вытирает. Дед смотрит с печки и хмурится: «Угомонись, Лукерья! Проголодается, сговорчивей станет». А бабка Настеньке улыбается, говорить с ней пробует, потом выпорхнет в сени, сядет на лавку и ревёт от обиды.

Так прошёл день. Наступил вечер.

– Хочу смотреть телевизор! – заявила Настенька, нарушив сопливое молчание.

– Ох, беда, – всплеснула руками бабка, – нету, милая, у нас этого телевизора. Был один, да поломался давно, а антенна с крыши упала ещё прошлой весною, буря была…

Старуха хотела ещё многое рассказать внучке про то, каким он был, этот телевизор, как в дом попал по случаю окончания посевной. И то, как отличился её Никифор с бригадой, сам председатель подарил им этот телевизор! А ещё о том, как пол деревни собиралось по вечерам в их пяти стенах, толклись, курили и смотрели по очереди в экран. Тогда же Гагарин полетел в открытый космос, а когда вернулся, шёл по красной дорожке. И сам Хрущёв встретил его и обнял, как сына. Оба они стояли и плакали, а может, это только казалось, уж больно в избе накурено было.