Света Великанова - Сказки для взрослых

Потребность узнавать, осуждать, прощать, принимать. Умение удивляться, бесконечно удивляться тому, как прекрасен человек со всеми его слабостями, проблемами, нежностью, юмором и постоянной неразрешимостью им же созданных жизненных тупиков и ограничений. И если имеет смысл рассказывать подробности из совместно прожитого нами того дня, месяца, года – то лишь для того, чтобы дать кому-то еще раз возможность вспомнить свои собственные сокровенные милые нежные моменты межсезонья – между прошлым и будущим – в настоящем. И у каждого счастливого нежного настоящего есть хрупкая грань, когда оно переходит в прошлое. Иногда совершенно по пустяковому поводу. Скажем, самому простому… Мне, например, понадобилось съездить домой и взять теплую одежду, потому что ночью в одном платье на голое тело было холодно на океане. Отлучиться надо совсем ненадолго – час… два… Что может случиться со здоровым, умным, симпатичным, образованным мужчиной с хорошим чувством юмора за два часа? Смешно, но даже двухчасовая разлука разительно переменила внешний вид улицы. Пришлось пройти три раза мимо дома, пока в конце концов я его не признала. Влюбленность слепит и лишает способности ориентироваться на местности любого – меня к тому же лишила и разума. На месте красивого парадного была старая дверь, неудачно перекрашенная голубой краской. В каком ударе я должна была быть рядом с тобой, чтобы заменить эту дверь в своем воображении на новую в недавно отстроенном доме? Я торопливо постучала и, поймав себя на мысли, что и ты после короткой разлуки можешь выглядеть совсем иначе, громко рассмеялась. Мой смех был оборван возникшим в дверях недовольным выражением на женском лице.

– Вы к кому?

Впервые я заговорила о тебе в третьем лице третьему лицу. Третье лицо за пару минут поменяло свои эмоции от недоумения до задумчивости и непосредственного удивления.

– Вы его ищете? Это мой старший брат.

Старший брат выглядел на двадцать лет моложе своей младшей сестры. Все сумасшедшие = родственники?

– Я могу с ним поговорить?

– Нет. Он уехал. Тринадцать лет назад. В Прагу.

– В Прагу?

Что-то яростное и безжалостное по отношению к этой злой женщине взорвалось внутри меня. Оттолкнуло ее в сторону. Пробежало в дом. Это был совсем чужой дом, где ничего не сохранилось от тебя. Почти ничего, кроме фотографий разных мальчиков, где был ты мальчиком, опять ты, но уже отец своих мальчиков и твоя сестра с вами. Оказывается, она умеет улыбаться. Возле фотографий я стояла минуту. Потом так же быстро выбежала на улицу. Что было потом – не помню.

Из оцепенения меня вывела Черепаха. Она сверкала, словно позолоченная муха, в уверенности, что ее внешность изменили к лучшему. Что за мода обклеивать все окаменевшее от времени стеклышками или зеркальными осколками? А-ля мексиканский стиль на обновленных глиняных фигурках смотрелся жалкими кричащими извинениями перед обворованной страной-соседкой. Наскоро залепленные скульптуры никого не могли убедить в торжестве аляповатости над временем. Села рядом. Нелепое солнце переливалось ненужными бликами на узенькой черепашьей головке. Ракушки, наглухо приклеенные на тоненькие уши черепахи, лишали возможности пошептать о моих несбывшихся желаниях и потерянных возможностях. Глупо теперь разделять с черепахой свои горести, а уж тем более, надежды. Смешно думать, что маленькая головка на сморщенной шее сможет повернуть вспять упущенный шанс. Если уже не хватило своего собственного объема головного мозга, зачем доверяться небольшому и изначально окаменевшему. Ведь был у меня час, или месяц, или год, когда ты меня был готов слушать и способен был услышать, и все можно было бы решить мгновенно. Вот тогда и нужно было быть щедрой, доброй, уметь прощать, жалеть и любить. Как глупо теперь беседовать с каменной подругой. Мы с черепахой заглянули друг другу в глаза. Сестры-близнецы: холодный неприветливый блеск, нежелание двигаться и что-то поменять в себе. Отсутствие планов на будущее. Мне осталось только окаменеть и навсегда закрепить горестные складки на лице.

– Я знал, что сегодня вас увижу, – услышала я за своей спиной. Резко повернула голову. Чуда не произошло. Это был не Ты.

– Я знал, что сегодня вас увижу, – спокойно и настойчиво повторил абсолютно чужой по виду и духу Мужчина. Довольная собой, черепаха лапой убрала розовые очки с глаз, стряхнула цветную мишуру с панциря и, гордо улыбаясь, быстро и торжественно зашагала в сторону. Она одна знала, что дорогу к счастью осилит идущий.

Читать дальше