Семен Винокур - Битва Авраама

Стройка могла остановиться.

А голова Тераха – свалиться с плеч.

Нимрод не хотел и слышать об отсрочке в строительстве.

Точил свой топор палач Сиюта.

Еще неделю собирали камень по всей округе.

Через неделю и он закончился.

И когда оставалось только молиться, кто-то тихо прошептал: «Боги-то против… нехорошо мы обошлись с нашими богами».

И пошел по народу слух.

Именно тогда снова проявил себя молодой рыжий Шелах – гениальный архитектор Вавилонской башни.

Это он нарисовал башню, какой она должна быть.

Рассчитал опорные сооружения.

Определил, сколько материала и людей потребуется, с какой скоростью должны проводиться работы, чтобы достичь небес через пятьдесят лет. Это он в первые дни метался радостный и почитаемый всеми.

При виде его кричали:

– Это он! Он! Шелах! У него такая голова!.. У-а-ах, какая у него голова! Мы хотим, чтобы и наши дети были такими же умными, как он!

Это он, двадцатипятилетний Шелах, предположил, что должно быть горное плато под землей. И из него получатся крепкие камни для башни. Он даже вычислил, где оно находится.

Начали рыть.

И действительно, на глубине 120 локтей натолкнулись на каменистую породу. Крепкую. Подходящую.

Это была новая победа над небесами.

Народ снова поверил в свои силы.

Разрыли карьер, и стройка возобновилась.

Но ненадолго.

Через пару месяцев Тераху сообщили, что плато заканчивается.

Его осталось не более, чем на сорок дней.

Было решено держать это в тайне, не сообщать никому.

А Шелаху приказано найти выход.

Шелах искал. И не находил его.

Теперь уже у самого Тераха зародилось сомнение: может быть, действительно боги не хотят этого?

…В тот день он шел по стройке задумчивый.

За ним бежали слуги и начальники.

От облепивших башню людей не было видно самой башни.

Все превратилось в гигантский муравейник.

Мимо проходили люди, кланялись Тераху.

На лицах их была радость.

Тележечники не шли, а бежали.

Подъемники не поднимались, а взлетали.

В карьере все стонало, ухало, там добывали последние камни.

О том, что они последние, даже Терах боялся думать.

Камни тут же обтесывали и переваливали на тележки.

Люди не уходили домой.

Они не знали усталости.

Великая идея построить башню до небес стучала в их сердцах.

Терах спустился в карьер.

И понял – вот оно, начинается.

Огромные очереди тележечников роптали перед выбившимися из сил камнетесами.

Терах услышал крики и увидел Шелаха.

Тот был как всегда всклокочен и неопрятен. Он давно уже не обращал внимания на свою внешность.

Бледный, не спавший много ночей Шелах стоял, опустив руки от усталости и унижения.

Тележечники кричали ему в лицо:

– Мы не должны ждать ни секунды! Мы не отдыхать пришли сюда! Где твои хваленые мозги, Шелах?!..

Прошло только три месяца, и куда подевалось преклонение перед гением Шелаха?!

– Что я могу сделать?! – он устало разводил руками. – Камнетесы работают, не отдыхая! По расчетам…

– Плевали мы на твои расчеты! Тележки должны наполняться сразу!

– Придумай что-то! – кричали люди. – Это ты изобретатель, а не мы!

– Да какой он изобретатель! – послышался визг из толпы. – Он никто и ничто!

– Дать ему по голове, – подхватил другой голос, – чтобы мозги повылетали!

Брань неслась отовсюду.

Люди сжимали кольцо вокруг Шелаха.

Люди требовали работу.

И они были правы.

Терах приблизился.

Тележечники не заметили его.

– Что здесь происходит? – спросил Терах, хотя ему и так все было ясно.

Сначала толпа смолкла, его боялись и уважали.

Потом один из кричащих, самый почтенный бригадир, сказал:

– Великий Терах, мы простаиваем здесь часами. Пока они рубят плато, пока разбивают камни и нагружают нас, проходит столько времени!

– Это он виноват во всем! – крикнул молодой тележечник и почти ткнул рукой в грудь Шелаха.

Шелах поднял голову и посмотрел в глаза Тераху.

– Я не знаю, что делать. Думаю, но не могу ничего придумать, – произнес он тихо и развел руками.

– Ты не хочешь! – крикнул кто-то. – А, может, ты умышленно не хочешь?!

– Я измучился, – прошептал Шелах.

– Давай нам работу! – молодой тележечник толкнул его так, что Шелах упал.

Но это не вызвало ни у кого сострадания.

– Мы строим башню для всего народа! – произнес пожилой бригадир. – И не можем зависеть от одного такого.

Он указал пальцем на Шелаха и пнул его.