Александра Макарова - Нас рано хоронить

Женя не без труда разглядела подруг в этой вакханалии, и ловко лавируя среди пестрой публики, практически упала на диван у окна.

– Салют, телочки.

– Да неужели, всего-то на сорок минут опоздала, какое счастье!

– Деловые люди не опаздывают, они задерживаются.

– Бери бокал, деловая ты наша, у Кристины новость.

Три подруги замерли в ожидании свеженькой сплетни, потому что уж очень давно было невыносимо скучно.

– Девочки, больше не могу молчать!

Кристина вытащила из-под стола правую руку, которую до этого усердно прятала. На безымянном пальце сверкало кольцо из белого золота с дюжиной бриллиантов.

– О, мой Бог, детка!

Все подруги наперебой принялись расхваливать подарок и считать камушки. Все, кроме одной.

– Сколько же оно стоит?

– А как это было? Рассказывай все! Мы ждем подробностей!

Чем больше три восторженные девицы щебетали о вселенском счастье, тем бледнее становилась Женя. По ее лицу легко читалась вся гамма эмоций, непредусмотренных в такой ситуации – от раздражения до презрения.

– Я, пожалуй, пойду.

– В смысле? – виновница праздника жизни была в недоумении, – Ты разве за меня не рада? Хоть раз нельзя позволить кому-то кроме тебя побыть в центре внимания?!

– Рада? А чему тут радоваться? Помнится, еще две недели назад ты у меня на кухне плакалась о тяжкой судьбе, глотая сопли, он ведь тебе изменил, или я что-то путаю?

– Просто ты никогда не любила и не понимаешь, что нужно уметь прощать! У меня такое впечатление, что ты в принципе не способна на чувства! И вообще, ты просто мне завидуешь. Мы все так думаем, да, девочки?

Девочки молчали, опустив глаза. Маша так усердно жевала салат, что даже подавилась.

– А чего вы молчите? Говорите как есть!

Эмоции накалились до такой степени, что даже воздух вокруг этой компании обжигал пробегающих мимо официантов, которые стремились поскорее скрыться в другом конце зала.

– Жень, ну чего ты бесишься, Кристина в чем-то права, ты ведь действительно ни с кем не встречаешься, и порой бываешь довольно агрессивна, это наводит на определенные выводы.

– Какие выводы? Что я не такая дура, как вы? Что не собираюсь унижаться ради члена? Вы серьезно?

– Началось. Старые песни о главном. В феминистки записалась?

– Это у вас одна несмолкающая песня – «Был бы милый рядом…». Когда же каждая женщина наконец-то поймет, что нельзя жертвовать собой, лишь бы удержать мужчину! Вы готовы терпеть измены, побои, отсутствие секса, или наоборот его переизбыток, но ни за что не останетесь в одиночестве. Держитесь друг за друга, скованные одной цепью, бедные овечки, запуганные бездетностью, прислушиваясь к тикающим часикам. Я долго молчала, но больше не могу, хотя теперь нам не о чем больше говорить, нет смысла. Я ухожу. Только больше ни одна из вас не переступит порог моего дома. Мне надоело каждый раз разгребать ваше гиперэмоциональное дерьмо, – Женя бросила деньги на стол, и, не оборачиваясь, вышла из ресторана.

Она не могла поверить, что подруги, с которыми они были неразлучны еще со школы, стали такими чужими. Неужели так бывает? Ведь когда-то они смотрели на мир одинаково. Так что же произошло? Ей хотелось выбить из них эту бабскую дурь, доказать, что они не правы, но какой смысл? А что если это она видит жизнь через кривое зеркало? Что если она действительно не умеет любить? Нет, Женя никогда не признавала поражений, она всегда должна быть права.

Ей порой казалось, на свете не осталось здравомыслящих особей женского пола. Они все были одержимы молодостью и внешним лоском, пытаясь идти против законов природы, уродовали лица и тела, моделируя себя как машину. Машину, которую можно трахать. Все ее знакомые усердно тюнинговались, чтобы продаться подороже, повысить свою рыночную стоимость. Ради чего? Чтобы по пятницам давиться устрицами, которые они ненавидят, в угоду модным тенденциям, жариться не на российских курортах, а на европейском побережье и прикрывать свои телеса не подделками дорогих брендов, а оригиналами. Только вот они не осознавали, что сами давно превратились в дешевые копии друг друга.