Дарья Щедрина - Черный квадрат Казимира

– Знаешь, что, Игорек, – произнесла она тихо, поворачивая голову то вправо, то влево и кося глазами в зеркало, – не брошенкой, не разведенкой я не стану! И слезы горькие лить не собираюсь. Вот увидишь, я еще себе такого «кандидата» найду, в тысячу раз лучше тебя. Такого, что ты себе локти кусать будешь! Я это тебе обещаю! – и погрозила указательным пальцем собственному отражению.

Ее деятельная натура легко сосредоточилась на новой задаче, оставив позади и обиду, и горечь поражения, и все сомнения. Маша умела сжигать за собой мосты. Теперь пришло время научиться строить новые.

Михаил вытряхнул последние капли из бутылки. На дне стакана сиротливо поблескивали остатки пива. Все, это была последняя бутылка в холодильнике. Хватит на сегодня или все-таки сходить в магазин за добавкой? Подумал Миша и вздохнул. Он то надеялся, что алкоголь заглушит душевную боль, но ошибся. Боль от выпитого расплывалась, растекалась по всему организму, делая тело вялым, неповоротливым, ватным. К душевной боли прибавлялось отвратительное чувство беспомощности, что шло в разрез с осознанием себя как взрослого мужика. И взрослый мужик, вчерашний спортсмен с хорошими перспективами, превращался в амебу, медленно растекающуюся по плоскости стола, заставленного пустыми бутылками из-под пива. Ни хрена этот алкоголь не помогал, а только усугублял состояние, но и без пива день был пуст до звона в ушах. И эту пустоту нужно было чем-то заполнить.

– Ну что, Чарли, прошвырнемся в ближайший ларек? – обратился он к своему единственному другу, последнему на всем белом свете родному существу.

Черный ньюфаундленд, лежащий у его ног, поднял лобастую морду и сочувственно взглянул на хозяина добрыми карими глазами. «А может хватит?» – говорил этот взгляд.

– Да и тебе прогуляться не помешает перед сном, – Михаил неуклюже попытался прикрыть собственное позорное желание потребностями собаки.

Он знал, что Чарли не одобряет походы в этот ларек, что ему совсем не нравится запах, исходящий от подозрительных личностей, отоваривающихся там вместе с его хозяином. Но пустота, заполнившая квартиру в последние месяцы, давила так, что даже среди ночи хотелось выйти на балкон и вдохнуть свежего воздуха. А когда взгляд падал на фотографию молодой улыбающейся мамы, становилось так тошно, что хотелось выть диким зверем от тоски и одиночества. И рука сама собой тянулась за холодной, покрытой туманной испариной бутылкой.

– Пошли, Чарли, хватит лежать!

Пес грузно поднялся и неохотно поплелся за хозяином, волоча длинный пушистый хвост по полу. А Михаил что-то ему объяснял, убеждал в чем-то, хотя и сам знал, что Чарли все понимает, сочувствует без всякого убеждения.

Летний вечер догорал в небе желто-оранжевыми полосами заката, придавая унылому Питерскому двору со сгрудившимися вокруг пятачка детской площадки серыми панельными многоэтажками таинственный и немного загадочный вид. Михаил, как был в старой линялой майке и вытянутых на коленях тренировочных штанах, отправился к ближайшему ларьку, вернее крошечному магазинчику, где всегда покупал пиво. Магазинчик, уютно устроившийся в бывшем строительном вагончике – бытовке остался здесь после окончания строительства нового дома, что нелепой гигантской башней подпирал небо, заняв место уютного скверика. Каким чудом удалось предприимчивому хозяину ларька переквалифицировать бытовку в магазин и получить разрешение на торговлю алкоголем, осталось за кадром. Но местный клуб любителей пива быстро оценил всю выгоду и удобство новой пивной точки.

Затоварившись тремя бутылками «Балтики», в приподнятом настроении Миша с Чарли уже возвращались домой, когда возле самого подъезда их окликнул строгий голос:

– Михаил, ну-ка иди сюда!

Миша замер на месте и как-то сразу скукожился, сгорбился, словно неосознанно пытался стать маленьким и незаметным и спрятаться, улизнуть от нежелательной встречи. Рука сама собой перенесла пакет с позвякивающими бутылками за спину, с глаз долой. Но было поздно. Соседка тётя Зоя, что жила на одной с ним лестничной площадке, смотрела на него суровым и требовательным взглядом.

– Не повезло, – вздохнул Миша и поплелся к скамейке, где сидела пожилая Зоя Степановна, бывшая учительница и подруга его матери.

– Здравствуйте, тетя Зоя, – пробормотал он, понуро опустив голову и внутренне готовясь выслушать очередную лекцию.

– Садись, – потребовала Зоя Степановна и похлопала сухонькой ладошкой по скамейке рядом с собой. Миша покорно сел, скромно устроив пакет между коленями. Рядом, у ног хозяина уселся Чарли.