Михаил Беглов - Отложенная жизнь

Нужный кабинет они нашли быстро. Сергей посмотрел на часы, выждал, когда стрелки показали точно назначенное ему время и осторожно постучал. Услышав в ответ «Войдите!», они с невольным трепетом, который внушала вся атмосфера в здании, переступили через порог.

В кабинете стоял немного затхлый запах застывшего времени. Он исходил, скорее всего, от мебели, которую не меняли, если не пятьдесят, то уж точно лет сорок. Вполне возможно, что сюда к своим помощникам мог заходить и сам Сталин или Берия и садиться за обитый зеленым сукном стол на стулья-полукресла. Вдоль стен стояли знакомые по кинофильмам шкафы со стеклами с обрешеткой уголком. На приставном столе для посетителей стоял обязательный стеклянный поднос с кувшином воды, а еще несколько телефонных аппаратов старого образца из черного пластика. Довершала интерьер бронзовая лампа на столе с зеленым стеклом вместо абажура.

– Приятно иметь дело с пунктуальными людьми, – прервал размышления Сергея строгий голос. Сергей поначалу и не заметил сидевшего человека за массивным столом. А когда рассмотрел, то даже вздрогнул. У хозяина стола то ли не было одного глаза, то ли он был закрыт огромным бельмом. И на посетителей он смотрел только одним. Роста он был явно невысокого, и лишь слегка возвышался над зеленым сукном стола. Короче, какой-то Квазимодо в мешковатом костюме от все той же фабрики «Большевичка».

– Присаживайтесь, – указал он на стоявшие рядом стулья, даже не выйдя и не привстав из кресла.

аНа этом светская часть беседы и закончилась. Молодым людям была прочитана затем получасовая лекция о том, как надо вести себя за рубежом, чтобы не попасть в сеть империалистической разведки и не стать жертвой провокации. Всего ни Сергей, ни тем более Лариса не запомнила, но общий смысл был понятен. Они едут в стан потенциального противника и будут находиться во вражеском окружении, где любой, казалось бы, случайный встречный или встречная может оказаться агентом ЦРУ или какой-нибудь другой спецслужбы. Это может произойти в любой момент, в любом месте – в купе поезда или вагоне метро, в магазине и на улице, да где угодно. Посему следует максимально избегать нежелательных встреч, стараться поменьше общаться с иностранцами, а если кто-то упорно пытается войти с вами в контакт докладывать об этом соответствующим людям в посольстве, которые их проверят и дадут рекомендации, как себя следует вести. Кроме того, суровый товарищ напомнил, что их святая обязанность присматривать за коллегами – другими командировочными, а если вдруг чье-то поведение вызовет у них вопросы, опять же тут же бежать в посольство. То, что оба – и Сергей, и Лариса – запомнили почти дословно, так это то, что не стоит вести какие-либо разговоры в спальне, обсуждать служебные вопросы или своих товарищей, а уже тем более сориться. Западная разведка прекрасно знает, что самые откровенные разговоры имеют место быть именно в спальнях, особенно после интима, поэтому там всегда устанавливают «жучки с прослушкой». Если хотите что-то обсудить или поругаться, то сходите прогуляйтесь по улице, рекомендовал хозяин кабинета.

– Имейте в виду – они вас не только прослушивают, но и за вами подсматривают, – сурово произнес он.

– Да мы вроде никогда не ругаемся, – слабым голосом промямлила Лариса, ошарашенная обрушившимся на них потоком негатива.

– Будете, – строгим голосом возразил хозяин кабинета. – Все ругаются. По-другому не бывает.

Сергей хмыкнул про себя, но возражать не стал. Обещать, что они не будут вступать в интимную связь, он, естественно, тоже не стал. Да и вряд ли его юмор был уместен в данной обстановке.

Из угрюмого здания на Старой площади Сергей и Лариса выходили озадаченными.

– Такое впечатление, что нас готовят как разведчиков к заброске в тыл врага, – грустно констатировала Лариса, когда, снова усевшись на лавочку, они выкурили по сигарете, чтобы прийти в себя. – А ты говоришь Америка-Америка. Будем жить как у Христа за пазухой. Ага, размечтался. Как-то у меня вообще всякое желание пропало туда лететь.

– Да ладно тебе, – попытался успокоить жену Сергей. – Не так страшен черт, как его малюют. Разберемся. А у него просто работа такая – пугать! Чтобы люди не думали, что едут на праздник. А то заграница-заграница! Некоторые мать родную продадут, не то, что Родину, чтобы там оказаться.

Неизвестность всегда пугает. Но пути к отступлению уже не было, и надо было начинать собираться в дорогу. На самом деле не ремонт, а именно переезд хуже землетрясения. Любой переезд, а уж тем более, когда собираешься ехать в другую страну, да еще на длительный срок. Такого опыта ни у Сергея, ни у Ларисы не было. Родители с обеих сторон тут же завалили их кучей советов, что надо обязательно взять с собой. А получалось, что надо фактически упаковать практически весь дом. Ложки, поварешки, чашки, тарелки и прочие мелочи, без которых никак не может обойтись в быту семья. Разговоры о том, что все это можно купить в Америке, – ведь они же не в пустыню едут, – разбивались вдребезги железным аргументом: «А у вас что, можно подумать, там будет куча денег?!» Действительно, на ту зарплату в 240 долларов, что была положена Сергею как редактору-стажеру, особо не разгуляешься. А еще советовали взять с собой побольше консервов и обязательно гречки, потому что там ее вообще нет. Откуда они это узнали, неизвестно, но Сергей поинтересовался на работе у старших товарищей, уже побывавших за океаном, и они подтвердили, что эта крупа неизвестна в самой развитой стране современного мира.