Михаил Беглов - Отложенная жизнь

Телетайп – очень интересное устройство. Некий гибрид печатной машинки с телеграфным аппаратом. Набирают текст как обычно, а затем нажимают кнопочку и выползает длинная лента, где буквы уже преобразованы в точки-дырочки. У каждой буквы свое сочетание «дырок». Телетайпистки, да и корреспонденты, умели читать эти ленты, еще и ошибки исправлять на них. А потом их вставляли в другое гнездо и отправляли текст в Москву, где он уже печатался нормально на бумаге.

Процесс оформления Сергея на выезд был запущен. Ему предстояло пройти несколько кругов ада прежде, чем решение о поездке станет реальностью. Сначала нужно было подготовить производственную характеристику, получить одобрение своей партийной организации, собрать кучу подписей, выдержать допрос районной комиссии «старых большевиков», как ее называли, без одобрения которой никто не мог пересечь границу ни по службе, ни в туристическую поездку. И, наконец, пройти собеседование на Старой площади в Идеологическом отделе ЦК КПСС. На любом этапе ты можешь кому-то не понравиться, и на твоей командировке поставят крест. И даже хуже – можешь фактически получить некую «черную метку» на всю оставшуюся жизнь. А снять клеймо «невыездного» практически невозможно.

Ну, и последний этап – получить согласие американцев, которые могут по каким-то только им понятным причинам отказать в выдаче визы. Перед ними у Сергея вроде никаких грехов не было, да и его короткая на тот момент биография была прозрачной как слеза младенца. Родился, пошел в школу, закончил, сразу поступил в престижный институт, а уже с пятого курса начал работать по профессии. Политически грамотный, морально устойчивый – женился рано, еще в институте, имеет дочь, в дурных привычках (кроме курения, но это не считается) не замечен.

Утром следующего дня, когда Сергей пришел на работу, ему позвонили из Управления кадров и напомнили, чтобы он срочно занялся подготовкой характеристики. Естественно, он тут же подошел к заведующему редакцией.

– Звонили из кадров, просят характеристику, – несмело произнес он.

Ответ был неожиданный.

– А я-то тут причем?

– Ну, как. А кто будет писать?

– Тебе надо – сам и пиши, – улыбнулся заведующий. – Спасение утопающих, как известно, дело рук самих утопающих.

Коллеги пожалели Сергея и нашли у себя в столе черновик какой-то характеристики.

Сергей внимательно изучил текст, уселся на стул, вставил в пишущую машинку чистый листок бумаги и задумался. В принципе все было понятно и можно было не заморачиваться, а просто перепечатать текст, изменив, естественно, фамилию и имя.

Так что после недолгих колебаний Сергей так и сделал.

Заведующий, лишь мельком взглянув на бумажку, завизировал ее, и Сергей отправился с ней в Управление кадров. Там характеристику должны были привести в «божеский вид» по всем правилам бюрократического искусства. Первый шаг в долгом пути к выезду в командировку был сделан.

Купив по дороге домой торт «Прага» в кулинарии ресторана на Арбате (самая лучшая, «настоящая» «Прага» продавалась тогда только там), он с Ларисой и дочкой вечером отпраздновали это великое событие.

У Оли в тот вечер новых вопросов по поводу предстоящей поездки почему-то не возникало. Видимо, смирилась.

А, точнее, к звездно-полосатому флагу. Не прошло и нескольких месяцев, как Сергей завершил оформление загранкомандировки. Беседа с членами выездной комиссии была достаточно формальной, а вот на встрече с ветеранами партии пришлось изрядно попотеть. К счастью, он выезжал в служебную командировку по синему служебному паспорту, а не в туристическую поездку, но все равно седовласые дяди в мешковатых костюмах фабрики «Большевичка» и такие же строго одетые в серые бесформенные пиджаки тети преклонного возраста погоняли его по истории КПСС и последним решениям партии и правительства. Институтские знания были еще свежи в памяти у Сергея, так что ответить на вопросы ему не составило труда. Уж что что, а историю КПСС там приходилось зубрить и знать, как молитву «Отче наш», которую, кстати сказать, будучи некрещенным, он и не знал.

В какой-то момент его даже развеселили серьезные сосредоточенные лица членов комиссии, которые изо всех сил напрягались, думая, какой бы еще каверзный вопрос ему задать. «Политику партии и правительства понимаю и поддерживаю. И готов колебаться вместе с ней», – чуть было не пошутил он, но вовремя остановил себя. С чувством юмора у товарищей за столом, покрытым бордовым сукном, явно было не очень хорошо.