Дима Литвиненко - Вечность придумали осенью

Её голос зазвучал немного растерянно.

Я машинально кивнул и тут же поспешил снабдить свой жест утвердительно-неразборчивым бормотанием.

– Это золотой кулон на цепочке. Наш с отцом подарок в связи с выпуском из университета. Не понимаю, как можно забывать такие вещи. Ты наверняка его уже заметил…

Я почему-то не заметил. Хотя я, конечно, хорошо знал, о каком украшении идёт речь. Саша носила его постоянно. Мне и самому оно очень нравилось. По разным причинам. Возможно, даже больше, чем Саше.

Слушая Светлану Георгиевну, я прошёл в ванную комнату и уставился на красный металлический кран, перекрывающий подачу горячей воды. Там небрежно висело ювелирное изделие: золотая цепочка и на ней кулон в форме сердца с явно увеличенным правым предсердием. Кулон был усеян маленькими осколками стекла с впечатляющими показателями преломления и дисперсии.

Всё-таки хорошо, что я не обнаружил его ранее: была бы основательная причина думать, что Сашино исчезновение временно. Нельзя же вот так запросто оставить подобную вещь там, куда больше не собираешься возвращаться никогда.

– Денис, – похоже, Светлана Григорьевна смирилась с моей нынешней немногословностью, – я прекрасно понимаю, что тебе не очень приятно всё это выслушивать. Мне точно так же неприятно это озвучивать. В конце концов, то, о чём попросила меня дочь, я выполнила… – Голос её, и так будучи достаточно мягким, смягчился ещё сильнее. – Ты ведь знаешь, я всегда к тебе хорошо относилась, хоть ты и не особенно стремился к общению со мной и Сашиным отцом. Поэтому я совершенно не собираюсь чего-то требовать от тебя и тем более упрекать. Поступай, как почувствуешь нужным.

Она замолчала. На этот раз окончательно. Нужно было реагировать.

Я бережно снял цепочку с крана и поднёс к глазам. В переплетениях благородного металла безучастно отразилась неизбежность, и тут я вспомнил, какой из двух вариантов имени правильный.

– Светлана Георгиевна, – не без труда мне удалось придать голосу необходимые спокойно-уверенные интонации. – Когда вам будет удобно, чтобы я заехал?

– Когда сочтёшь это возможным, Денис, – любезно, как и всегда, ответила Сашина мама.

В ожидании более чем стандартного для такого заведения счёта я вызвал такси. К месту назначения без особых хлопот можно было добраться и более дешёвым и экологически чистым видом транспорта. Но я рассудил, что пока буду им дёшево и чисто добираться, моя точка сборки, которую, несмотря на все перипетии со льдом, удалось ощутимо сдвинуть, вполне может вернуться на прежнее место. А это помешает выполнить задачу, не потеряв того спасительного ощущения, что я всего-навсего следую естественному ходу событий.

Наверное, отправляться к Сашиным родителям в состоянии хоть и слегка, но всё же изменённого сознания было не самой лучшей идей. По существу, это был поступок крайне безответственный. Однако я оказался сильно уязвим перед лицом неотвратимого и в той же мере нелепого окончания того, что по всем моим внутренним убеждениям не имело ни причины, ни права заканчиваться. Уязвим, но не безоружен.

Счёт не несли, а такси всё не вызывалось. Учитывая теоретическую простоту исполнения обоих желаний, у меня возникло подозрение, что они взаимосвязаны и могут осуществиться лишь в комплексе. Наконец, в очередном смс-сообщении вместо вежливых извинений за отсутствия машин в районе и смысла в существовании я увидел номер и точное время прибытия машины с таким номером. Тут же подошла Даша. Положив на стол бело-лимонную картонную книжечку и не проронив ни слова, она плавно исчезла у меня за спиной. В книжке скрывались цифры моей задолженности, одной из строк значился стакан растаявшего льда, что так никому и не пригодился.

К сожалению, она не принесла этот самый стакан – мы могли бы вместе посмотреть, как там без следа растворились положенные ей чаевые.

Я вышел на улицу и тут же зажмурился от яркого пятничного солнца. Последний день сентября близился к своей середине, но в силу присущих пятнице качеств, для многих он будет продолжаться ещё долго. Он будет продолжаться, даже когда по всем временным нормам уже закончится. В особо сложных случаях он будет продолжаться, даже когда по всем нормам закончится день следующий.

Сколько он продлится в моём случае я не представлял. На мой взгляд, этой пятнице вообще не стоило начинаться.

Я поискал глазами своё такси и, не обнаружив его, прикинул, каким путём мы с таксистом поедем к Сашиному дому. Переместил тёмные очки из внутреннего кармана плаща на нос и не спеша направился в соответствующую сторону. Выйдя из бара на залитый тёплым светом тротуар, я отметил, что вовсе не зря туда заходил. Однако пришлось признать, что я всё ещё нервничал. На это указывало, например, то, что я не просто не хотел, а не мог простоять десять минут, обещанных смс-сообщением, в состоянии относительного покоя. Мне явно было необходимо начать двигаться с определённой скоростью, чтобы эта инерциальная система отсчёта приобрела хоть какое-нибудь, пусть и относительное, равновесие.