Ольга Медведева - Пустой город

Войдя в квартиру, женщина наткнулась на соседку по комнате. Оксана тут же задала кучу вопросов, не давая опомниться. Тася вздыхая, смотрела на неё. Бросив сумку на кровать, следом за ней и сама присела. Наконец, произнесла: «Боже, как же всё надоело. Вот когда надо было родиться, чтобы не мучиться самой и детей не мучить»? Переведя глаза на Оксану, снова вздохнула. «Ничего не узнала. Пускали только в канцелярию. Дальше коридор перегородили. Показала СМС охраннику, а он меня всё равно не пустил. Сказал, чтобы ждала другую СМС. Пока сидела на остановке, пришла СМС. Все визиты к инспекторам перенесли, двери закрыты, ни кого не пускают. Карантин. Ещё ничего не объявили, а уже закрыто. Зря прокаталась. Долго настраивалась, быстро всё закончилось».

– У нас на работе польки поговаривали, что не сегодня, так завтра, всё закроют. Хорошо, если этот карантин продлится две недели. Только они говорят, что закроют надолго, он рассчитан на несколько этапов. Надо же придумать такое? Если работы не будет, придется ехать домой. Чего тут сидеть? – Опустив глаза и вздохнув пару раз, Оксана снова нарушила тишину. – Не понимаю, чего с обыкновенного гриппа, делать такую мировую проблему? Вот посмотришь, они теперь, даже если у тебя заболела пятка, будут писать, что это вирус. Я помню, как мы учились в школе. Каждую зиму нас заставляли шить марлевые повязки и носить их в школе. При малейшем заболевании, отправляли домой. В школе работал медицинский кабинет. – Она повела плечами, словно мороз проник за шиворот. – И надо же было всё это просрать. Теперь сиди в чужой стране, думай.

Тася сидела тихая, как мышь, была похожа на мраморную статую: ничего не шевелилось, воздухом не дышала, только ресницы хлопали на глазах.

– Не хочу домой. И потом: у тебя виза, а у меня документы в Управлении. Срок уже прошел 5 месяцев назад, а они не думают давать Карту. Потом, что-нибудь придумают и будет отказ.

Видя такое настроение Таисии, Оксана присела на свою кровать. И только качая головой, соглашалась с соседкой. Обе понимали, что в этой стране об них вытирали ноги, но их земляки всё же хватались за всякую возможность, как за соломинку, чтобы остаться дольше работать здесь и не выезжать. Видели и другое. Беженцы с Ближнего Востока всё чаще стали останавливаться в Польше, где было тихо, спокойно, а главное – они без нервов получить документы на временное проживание и пособие. Чаще, они не работали, а вот машины у них были дороже, чем у коренных поляков. Этими вопросами ни кто не заморачивал себе голову. Жителям с Украины во всех этих вопросах было трудно.

– Не понимаю только одного, если мы им тут не нужны, зачем выдавать нам визы? Сами не работают на таких зарплатах и нам толком не дают заработать. Всю черную работу делаем, а они смотрят на нас, как на врагов пролетариата. Зачем они принимают у нас документы, если не хотят давать нам Карты? Уже бы неофициально, повесили на канцелярии или на доске объявлений, информацию для нас, крупными буквами: Пошли вон. И мы бы пошли, нашли другое место. Может, там, нас принимали бы по-другому. А так, живешь надеждами. Я не хочу дальше ехать. Здесь удобно: сел вечером на автобус, а утром уже дома.

Оксана рассуждала, затрагивая больную тему, а Таисия по-прежнему молчала. В своём возрасте Оксана помнила не только Союз, её дед служил, воевал, рассказывал много о войне, часто повторял слова Георгия Жукова: «Мы их освободили, и они нам этого никогда не простят». Да, современная Европа, как могла, так и помнила своё освобождение, разрушая памятники героям войны.

– Тась, может, надо ехать домой? У тебя же образование. Ты же не глупая.

– И кому я нужна со своим образованием, тем более, не глупая? Открой наши новости и просто послушай. Можно даже через слово. На работу берут идиотов, желательно, чтобы и писать не умели. Потом сюрприз будет. Хотя, если посмотреть на наших врачей, даже те, которые в возрасте, сейчас супер-сюрприз. Работать не хотят. Только в кошельки и заглядывают, а потом диагноз с потолка. – Она облизнула высохшие губы. – А я хочу здесь зацепиться. Хочу, чтобы сын рос в нормальной стране. Только нас сюда не пускают. Ищут повода выкинуть, а мы, как тараканы, всё равно находим лазейки и лезем.

В комнате наступила тишина. Не хотелось говорить то, о чем и так много говорится, которое уже надоело так, что всё стоит поперек горла. Понятно, приехавшие украинцы на работу, не посещали общественные мероприятия, не ходили в театры, билеты в которые, не всегда могли купить живущие в своей стране поляки, не ходили в музеи. Да и как идти в тот театр, если не понимаешь, о чем идет речь. Театры и дома – роскошь. Прочитаешь объявление, посмотришь в карман, желание пропадает кормить приехавшую «звезду». На чужой земле – ты приехал работать. Многие вообще не понимают языка. Основная масса приезжих работали не с местным населением, а со своими приезжими украинцами. Поэтому особо развлекаться времени нет. Они работали. Работали по 12 часов и если им предлагали ещё 2—3 часа, они не отказывались, хотелось заработать. В свои выходные дни, если они были, не ходили в парк дышать воздухом. Организм просил пощады. Хотелось выспаться, постирать, убрать комнату и готовиться к предстоящей рабочей недели. Но, зато, за украинца платились налоги. Украинец, покупает билеты в транспорт, приходя в магазин, также оставлял там свои заработанные злотые и пополняет ими казну. Это тоже налоги. И ни кто ему за это не говорит спасибо.