Эмануил Бланк - Сочинения. Том 10. Антидепрессант

Гостеприимные Марина- моя двоюродная сестричка, с мужем Борей, у которых мы жили в Реховоте больше месяца, выписали свои чеки за съем нашей первой квартиры. Она принадлежала Давиду – симпатичному участнику нескольких израильских войн, жившему на приличную инвалидную пенсию и доходы от сдачи жилья.

Единственным внешним признаком инвалидности этого красавца, разъезжавшего на ослепительно белой Хонде, было анормально повышенный интерес к русскоговорящим женщинам. Напропалую, всем по очереди, он щедро предлагал неотложную помощь и в изучении иврита, и в реализации его бурных эротических фантазий.

Думаю, с медицинской точки зрения стопроцентным маньяком он не был. Тогда, к этой категории пришлось бы отнести большинство мужского населения Израиля, изнывавшего под жарким белым солнцем пустыни и избыточным количеством половых гормонов.

Но некоторые признаки маниакальности, безусловно, имели место быть. Отлавливал своих жертв он, чаще всего, в международном аэропорту имени Бен Гуриона среди толпы вновь прибывших иммигрантов. В качестве благотворительности он предлагал женщинам совершенно бесплатную подвозку.

Пристрастия, как и положено при таких склонностях, были вполне определенные. Растерянно ведущая себя дама, обязательно брюнетка, росту выше среднего, с ребёнком мужеского пола.

Вот и весь небогатый, но строго определённый ассортимент, за которым Давид устраивал небольшую и, чаще всего, успешную охоту.

Словарь его выражений, заметно обогатившийся за годы неустанной благотворительности, включал в себя не только такие простые понятия, как «красавица» и" устрою на работу», но и более сложные" помогу в изучении иврита», " мальчику важен пример настоящего мужчины"и прочее.

После этого, осуществлялась запланированная акция по осмотру его недвижимости, состоявшей из снимаемого нами Нетивотского котеджа, и небольшого благотворительного застолья, на которое он нас неизменно раскручивал под разными благовидными предлогами.

Приличная интеллигентная семья русскоговорящих знакомых, сама того не подозревая, поддерживала в глазах новоприбывшей высокий социальный статус этого сладковато-приторного альфа-самца.

За год-два, Давид, научив женщину ивриту и привив ее мальчику пару приличных, с его точки зрения, манер, вновь отправлялся в аэропорт за новыми объектами, требовавшими его активного мужеского участия.

– Он ещё порядочный мужчина, мальчик папой его называет, – обсуждали очередную смену объекта благотворительности нетивотские кумушки, – она должна быть благодарна ему по гроб жизни, – выносился вердикт его прежней пассии.

– Мне в постели минимум три раза в неделю нужна женщина – это, если приглашать уличных, обойдётся не меньше, чем в шестьсот шекелей, – в который раз повторял свои бухгалтерские выкладки наш неутомимый и серьёзный бизнесмен

– В месяц все три тысячи выйдет. А тут роскошная баба. И почти бесплатно. Ну, учу я ее ивриту, ну, раз в неделю с сыночком погуляем. А как они, то есть" русские», готовить умеют? А в постели? Пальчики оближешь!

Окружавшие Давида приятели только завистливо цокали языками и покачивали головами,

– Умеет, умеет Давид пристроиться…

ПАллиативно-ДАрмовоЙ Научно-Исследовательский

Центр*

Несколько раз перечитав неказистую табличку, я окончательно удостоверился, что направление на работу, после успешного окончания аспирантуры и блестящей защиты диссертации, полностью соответствует этому заковыристому названию. Затем осторожно приоткрыл тяжеленную скрипучую дверь.

Получив ожидаемо-мощный удар под зад и набрав приличное ускорение, я влетел во что-то, наподобие лифта, а затем стремительно ухнул вниз и, приземлившись, услышал, наконец, мягкий мелодичный голос,

– Дорогой Эмануил, поздравляем с первым рабочим Днём в ПАДАЙ НИЦ

Приемная нашего дорогого и горячо любимого Директора находится в середине коридора. Желаем больших Успехов во Благо…

Расслышать окончание фразы, во благо чего или кого, надо добиваться больших успехов, не удалось. Бесшумная лента траволатора быстро вынесла к наполовину-приоткрытой солидной двери из тёмного дерева.

У самого входа в кабинет, дорожка ловко извернулась и на всех парах устремилась в большущую залу. Там, в самом конце пути, у обширного раскидистого стола, она умудрилась превратиться в удобное кресло, нежно и властно затянувшее меня в свои мягкие, но сильные объятия.