Алексей Гужва - Ведьмы Чёрного леса

Шёл как-то Зорько на рынок, а на него прихвостень барина налетел пьяный и за оскорбление принял, что парень не бросился извиняться и ниц перед ним падать. Бить его начал. И может, побил бы, да оставил, но Гоенёк неподалёку был, кровь горячая. Кинулся в заступники. Так их двоих скрутили, да к барину на суд.

Прибежали соседи, да рассказали Жилене, что мужиков её барин в холодную приказал кинуть. Собрала она угощения самые вкусные, запасы редкие, на воз погрузила всё, да к барину отправилась. Не сразу впустили её стражники, поглумились, посмеялись. Шутками грязными разразились. Стерпела девка. Глаз не подняла, слова не сказала. Привели к Власту.

Сидит пузатый, ну не меньше князь, а вокруг него все на цыпочках ходят, на корачках ползают, прислуживают. Поклонилась до земли Жилена.

– Господин наш. С прошением я к тебе пришла. Отпусти мужей моих. Не хотели они людей твоих оскорблять, головы у них горячи просто. Не будут больше они вреда и оскорблений людям твоим чинить. А в благодарность, да в уплату ущерба причиненного, принесла я тебе все, что было в запасах наших. Всё что на год заготовили. Возок у ворот стоит.

Посмотрел Власт на девку и прищурился хитро.

– Ты, встань. – говорит – Возок твой людям моим на один вечер, голод притупить. Не хватит этого, что бы вину твоих мужей искупить. Доплатить бы надо.

– Так, чем же доплатить, господин наш? Нет больше ничего. Разве что хата, так не большая она и старая. Дед мой ещё строил.

– Ну как же? А сама ты? – захохотал барин, встал с места своего и ленивым индюком к Жилене подошёл. Обошёл вокруг, посмотрел. Схватил за запястье, руку за спину заломив, к столу дубовому прижал. Задрал юбку девке, да снасильничал. Просто всё у него это было, будто яблочко с ветки сорвал. Не посмотрел даже на то, что народу в горнице полно.

Плакала Жилена, но слова о пощаде не проронила. Закусила губы и терпела, слушая, как вокруг толпа смеялась, да шутки грязные бросала. А как кончил барин, упала на пол и разрыдалась, лицо ладонями закрыв. А барин надел штаны и говорит – Ну всё, в расчёте. Домой иди и жди своих мужей.

Себя не помня, на подкашивающихся ногах, дошла до своей хаты Жилена. Поплакала, да баню истопить решила, смыть смрад, что барин на ней оставил. А как мыться начала, так кровь на ногах у себя и увидала. Поняла, что дитем тяжёлая была уже и дитя лишилась. Упала на полок, и пущи прежнего зарыдала, да так, что ласточки под крышей в гнезде от испугу замолчали.

Проплакавшись, привела себя в порядок, да к калитке вышла. Солнце уже к закату клонится, а мужей всё нет. И тут, подъезжают на слобнях рыжих, прихвостни Власта, а в руках у одного из них мешок окровавленный. Вытряхнул он мешок, а там головы отрубленные.

– Барин сказал, что отпускает твоих мужиков домой, прощает их за содеянное. А чтоб впредь головы их не такие горячие были, вот, приказал он отделить их от туловищ. – посмеялись прихвостни и ускакали.

Жилене не осталось ничего, как головы возлюбленных своих из пыли поднять, обмыть, да в тряпицы похоронные обернуть. Сложила она головы на возок, чтоб на погост свести, да задумалась. Как же так, головы земле придавать, а тела на поругание оставить.

Отправилась она к барину.

Предстала девка перед барином, бледнее мрака белого. Смотрит он на девку, глаза прищурив.

– Понравилось тебе со мной, али другое дело у тебя ко мне? – спрашивает.

– Мольба у меня к тебе, господин. Отдай мне тела мужей моих, что бы по-людски схоронить их и к Кондратию проводить. Нечем мне платить за добро твоё. Вот, только я и осталась. Коль хочешь, так бери. По доброй воле лягу. Только дозволь мужей похоронить, как следует.

– Это ты верно, девка, подметила. Нечем тебе платить. Да и сама ты мне в плату не угодная уже. Я любую возьму, коль захочу. Да и хотел бы, не отдал бы уже тела твоих мужей. Приказал я их свиньям бросить. Поди, дожрали уже.

Ослепила Жилену ярость. Рванула она к барину, со стола вилку схватив, да в морду его прищуренную ударила. Только промахнулась и лишь щёку ему продрала. Скрутили её и бить начали. А она и кричит – Что ты мне сделал, тебе всё тоже вернётся!

Осерчал барин, обозлился. Приказал прихвостням своим связать девку, на погост вывести, да бросить там, на съедение мертвячинникам. А хату её спалить до головешек, что бы впредь остальным как напоминание было, что нельзя благодетелю своему злом таким платить и зла ему желать.

Везут бандиты девку связанной, а сами шутки гнусные выкрикивают. Как на привал остановятся, так снасильничают, да не по разу, побьют. Пока до погоста довезли, Жилена умом уже и тронулась. Бросили они её на одной из старых могил, да ускакали.