Эна Трамп - Беспризорница Юна и морские рыбы. Книга 1. Начало

– Чёрта с два! Чёрта с два, – повторила она с удовольствием, – ты не самурай. А я – королева. Повелительница всех изумрудов мира, королева Яблочного Замка Санта Первая!

– Фу-ты ну-ты, – сказала Юна, садясь на кровати. – Нацепила занавеску и воображает! Видали мы таких королев знаешь где в белых тапочках? Щас дам по башке, так уедешь на горшке!..

Девчонка наконец обиделась. Она сказала противным взрослым голосом:

– Нельзя ли повежливее? Ты у меня в гостях, во-первых!

– Фигос под нос, – отрезала Юна. – Я тебя и знать не знаю! И в гости я не просилась, я просто себе бежала, а этот, – она покрутила рукой у лица, – с бородой, это он меня сюда затащил. А никакие и не гости.

– Юрис Рыжебородый, – сказала девчонка важно. – Он доложил нам поутру о появлении нового человека нынешней ночью, и мы прибыли сюда самолично убедиться в этом, а также пригласить ГОСТЯ к завтраку, это великая честь, дура!.. Как, ты сказала, тебя зовут?

– Я никак не сказала, – сказала Юна, – а за дуру…

Девчонка расхохоталась и выбежала за дверь. Но тотчас дверь открылась снова, девчонка всунула голову в комнату:

– Да, и перед тем, как спускаться вниз, не забудь открыть окно, пусть ветер здесь подметет! – Дверь захлопнулась. Юна слышала, как девчонка сбегает вниз по лестнице. Слышно было еще, что внизу тоже есть люди, они ходили и разговаривали. Похоже, здесь было полно народу. Юна еще посидела на кровати, ожесточенно грызя все ногти на правой руке сразу – она вспомнила, что вчера не успела этого сделать. Пионерский лагерь какой-нибудь. Однажды Юна была в пионерском лагере, правда, всего три дня, потом ее выгнали. Но в пионерском лагере никто бы ей не дал спать сколько хочешь, и потом, лагерь – это летом, а сейчас осень. Ну тогда… еще что-нибудь. Хорошо бы, лесные разбойники, только их не бывает. Юна откинула одеяло, под которым оказались ее ноги в штанах – ни одна беспризорница не раздевается на ночь! – пошла к двери, но потом вспомнила, подошла к окну и открыла его. Ветер ворвался в комнату. Юна поежилась – он был все-таки холодный, несмотря на солнце.

Спустившись по маленькой деревянной лестнице, Юна оказалась в темном коридорчике. Куда дальше идти, она не знала, и наугад толкнула одну из нескольких дверей.

В этой комнате было тоже распахнуто окно и, кроме того, дверь, ведущая на улицу, и ветер гулял по ней совершенно свободно. В комнате никого не было, если не считать здоровенного дядьки, косматого и бородатого, который сидел на посудном шкафу, почти упираясь головой в потолок. Юна уставилась на него, раскрыв рот. Дядька повернулся к ней.

– Здоров! – рявкнул он. – Держи яблоко! – И швырнул в нее красное яблоко. Шлеп! – в последний момент Юна успела заслонить лицо руками, и яблоко попало ей в ладони. Яблоко было ничего себе.

– Сп… спасибо, – сказала Юна.

В окне появилась голова мальчика лет семи.

– Папаша Маугли, – сказал он заискивающе, тонким голосом. – Ну слазь. Мы больше не будем.

– Чёрта с два! – рявкнул дядька. – Чёрта с два я слезу, будьте вы прокляты! Не вижу тебя в упор.

– Ну Папаша Маугли, – сказал мальчик. – Ты же обещал. Говорю тебе, мы больше не будем. Ну что ты как дурак.

– А ты… ты… – Дядька задохнулся от возмущения. – Иди отсюда, сопля зеленая! – заревел он.

Юна попятилась и задом вышла обратно в коридор, плотно закрыв дверь, и толкая взамен следующую. К счастью, в этой комнате было все нормально; то есть там никого не было, а на столе стояла тарелка и чашка, в тарелке дымилась жареная картошка с грибами, а в чашке – малиновый компот. Не раздумывая долго, Юна села и навернула это дело в две минуты. Она допивала холодный компот, тоненькой струйкой пропуская его сквозь зубы, когда открылась дверь и вошел вчерашний человек с рыжей бородой.

– О, привет, – сказал он.

– Я съела, – объявила Юна, ткнув пальцем в пустую тарелку.

– Правильно сделала, – сказал рыжебородый. – Ну и как?

– Чего – как?

– Да всё.

– Нормально, – сказала Юна с некоторым сомнением. Рыжебородый больше ничего не спросил, он смотрел в окно. Юна тоже молчала, не потому, что ей было нечего спросить, – но выказывать любопытство настоящие беспризорницы считают ниже своего достоинства. Но он, как видно, собирался глядеть в окно до того как борода у него полысеет. Поэтому, кашлянув, Юна наконец сказала независимым голосом:

– Эй, послушай… те. Мне надо домой. В город.

– В город?.. – удивился рыжебородый. Он по-прежнему смотрел в окно.

– Ну да, – сказала Юна. – А что, нельзя? Может быть, еще скажете, что я у вас в плену?