Эна Трамп - Беспризорница Юна и морские рыбы. Книга 1. Начало

Это глаза беспризорницы Юны врезались в дальний дом, за который уносилась дорога, за который так же легко она сворачивала, а что там, что там? Дорога исчезала за дальним домом так же легко, как и появлялась из-за ближнего, оставив с носом беспризорницу Юну.

Да ну тебя, фыркала Юна, осторожно высовывая голову из окна и оказываясь опять дома, где за дверью ее комнаты ходила и ворчала мама, а на столе лежал коробок спичек, наполовину спаленных.

Что ж, разве не знала она, куда эта дорога ведет? Знала, и ходила… днем: мимо школы (не той, в которой училась Юна, но точно такой же), а дальше – прачечная, а еще дальше – новый район с большими домами, там дорога входила в широкий проспект, по которому ездили троллейбусы, – ну не дура ли ты, беспризорница Юна? Так думала Юна, глядя на редкую машину, которая проезжала по дороге и исчезала за углом дальнего дома, а в час над дорогой вдруг гасли все фонари – спокойной ночи!

Нет.

Было около двенадцати ночи, или, как говорят в телефоне, «двадцать три часа сорок девять минут», и было тихо, потому что мама уже улеглась спать. Беспризорница Юна сидела на столе, рассматривала свои обгрызенные ногти и тихонько напевала песенку, которую она придумала прошлой весной.

Это была такая песенка:

Спев песенку, беспризорница Юна немного помолчала, и потом сказала:

– Нет.

Хорошо разговаривать самому с собой – всегда понятно, что имел в виду. Нет ни собак, ни птиц, некого выпускать, да и до весны еще столько, что можно состариться, – вот о чем думала беспризорница Юна, вот что она сказала сама себе, произнеся всего одно слово. Но не только это. Да, не только это сказала себе Юна, а что же еще?

Она соскочила со стола.

В прихожей было слышно, как храпит мама – она уже точно спала. Юна открыла шкаф, и шкаф скрипнул. Юна замерла, но потом решительно вытащила из-под груды обуви свои старые и любимые кеды, и стала поспешно надевать их, – мама могла проснуться, открыть дверь в коридор и спросить Юну: «Ты куда?» Что могла бы ответить ей Юна, если она боялась ответить на этот вопрос даже самой себе? Только – «Никуда», и снять кеды, и войти в свою комнату, и лечь спать.

Дверь все-таки щелкнула, и Юна, как ошпаренная, сбежала по лестнице и, оказавшись на улице, еще немного пробежала, но никто и не думал за ней гнаться, никого не было вокруг, все уже легли спать, и только она одна. Темно и тихо было на улице, дождя не было, но асфальт был мокрым, и воздух, который Юна, остановившись, глубоко вдохнула несколько раз, пахнул дождем. Юна постояла с минуту, всматриваясь и вслушиваясь, и потом пошла: легко и бесшумно, собранно и напряженно, руки согнуты в локтях, кеды неслышно прикасаются к асфальту. Что-то дрожало у нее внутри, как будто струна, или, может, парус. Она обогнула дом и остановилась. Дорога лежала прямо перед ней. Эта дорога, с этими фонарями – так близко.

Вдруг послышались голоса. В ту же секунду Юна оказалась в кустах. Она следила сквозь ветки. Какие-то запоздалые дяденьки шли к себе домой, громко разговаривая. Она не заметили Юну, а Юна следила за ними, пока они не зашли за дома. Вот и всё, теперь было можно, но Юна медлила. Та беспризорница Юна, которую знали все, в том числе и она, никогда бы не стала так поступать – прятаться по кустам от каких-то там дяденек.

– Зыканско, – пробормотала Юна удивленно. – Кажется, я уже не я. Но тогда меня не должно быть – а я – вот. А тогда – кто я?

Но никто ей не ответил – никого же не было вокруг, и Юна бесшумно выбралась из кустов и подошла прямо к дороге, поминутно оглядываясь. Остановившись перед ней, Юна задрала голову и посмотрела на фонари вверху, затем посмотрела на асфальт и решительно шагнула, и, не задумываясь больше и не останавливаясь, пошла вперед, нет, не пошла, а побежала, и опять нет! Это был не шаг и не бег – а как же тогда?..

А вот так!!! Дорога мчалась под ноги, фонари мелькали над головой, ветер дул в лицо, – было так легко и свободно, как будто дорога летела сама, а она была вовсе ни при чем, как будто раз плюнуть было – побежать по этой дороге, почему только она не сделала этого раньше? Отпустить свои ноги, четыре мягкие лапы, отпустить их мелькать по послушному асфальту, хвост по ветру, и теперь понятно, кто ты такая: ты кошка! Черная кошка, бегущая по дороге, – не вздумайте перейти ей путь! И нет никакой прачечной, никакого проспекта с троллейбусами, а разве она не знала этого всегда? – только дорога, только фонари и только вперед, – это ли не счастье?..