Виктор Рыжук - Мороз по коже. Сборник рассказов

Вспомнились школьные друзья, а потом и студенческие. Наши веселые посиделки у костра с гитарами. Портвейн. И казалось тогда, что вся жизнь будущая будет такой же легкой и свободной. А мы все навеки останемся друзьями. Сейчас изредка с двумя в сети общаемся.

Я закричал. Все равно был пьян и один на берегу моря. Меня никто не мог слышать и видеть. Кричал во весь голос бессмысленное «а-а-а-а». Надеясь, что так из меня выльется горечь одиночества. Она не выходила, и я охрип. В моей голове раздался мужской голос, низкий и томный: «Не кричи человек, не стоит».

Это был кит, огромный синий кит. Как из фильма «Команда Кусто». Я смутно в темноте различал его очертания. Но больше слышал, как он пускает фонтаны, издавая при этом протяжный трубный звук. Мне никогда раньше не доводилось видеть кита, тем более говорить с ним. Его голос успокаивал меня и действовал как елей на помазании. Когда, растекаясь по твоему лбу, он вместе с тем приносит неописуемую радость и спокойствие. Мы говорили всю ночь напролет. Я говорил то вслух, то про себя, а он отвечал во мне своим низким и спокойным голосом. У него не было имени. Китятам не дают имен.

Бухта рассветов так называлась, потому что солнце поднималось прямо из моря. Которое было окружено скалами с двух сторон. Неописуемое зрелище летом. Сейчас солнце еле-еле пробивалось сквозь серые тучи. Дождь не прекращал пылить всю ночь, и я промок до нитки. Над морем ровным слоем стелился туман. Мы условились встретиться вечером. Кит пустил несколько фонтанов, махнул хвостом и погрузился в воду. Недопитую водку я потерял где-то на берегу, увлекшись разговором. Осень была дождливой. Полна тумана.

Теперь я приходил на берег, а кит заплывал в бухту. Мы каждую ночь болтали. Кит стал мне лучшим другом. Я поведал ему обо всем в своей жизни. О самом сокровенном и тайном. Он давал мне мудрые советы и внимательно слушал. Фонтаны и трубный звук стали мне родными. Утром, приходя в номер, я скорее ложился спать, чтобы вечером снова отправиться на берег. Он поведал мне о море, о морских глубинах. Поведал о том, что люди и киты когда-то не были одиноки, как сейчас. И в те времена китятам давали имена. Потом люди и киты согрешили и в грехе своем стали одиноки. Кит чувствовал то же самое, что и я, когда кричал на берегу свое бессмысленное «а-а-а». Только размеры его ада много больше моих. Так у всех китов. И у всех людей, кто хоть какое-то время способен провести без раздражителей типа музыки и телевизора. Наше общение мы тщетно держали в тайне.

Однажды утром за ним пришли люди с китобойным судном. Рассвело, я любовался розовыми лучами восходящего солнца. Скалами, на которые постепенно проливался свет. Китом, который пускал фонтаны и выныривал из воды на несколько метров. Он был огромен и прекрасен в лучах восходящего солнца. Трубный звук был для меня словно его смех, он так же радовал меня и веселил. Мы баловались. Старый кит, который нырял в воду и пускал фонтаны. И я, который любовался всем этим и был счастлив в этот момент так, как никогда прежде не был. Кит стал мне лучшим другом. Я совсем не смыслил в кораблях, и потому мне даже в голову не пришло предупредить его. А он заигрался, как маленький китенок, и тоже не обратил внимания на приближающееся судно.

Кит закричал… Кит закричал… И кита не стало. Когда я понял, что произошло, люди с корабля уже гарпуном тянули кита к кораблю. Слезы падали в и без того соленую воду. Может быть, она соленая от слез китов и одиноких людей. Ничего нельзя было сделать. Кита не стало. Его огромное тело погрузили на корабль. И теперь в бухте я остался один. Было обидно вдвойне оттого, что голос охрип. Даже кричать не получалось. Великая беспомощность примешалась к той горечи, от которой меня на время исцелил кит. Он был мне лучшим другом.

Кита не стало. Сославшись на болезнь, вечером же этого дня я уехал к родителям. Сидел с матерью за кружкой сладкого чая. Еще горше и острее чувствовалось – кита не стало…

Легенды и сказания о великом озере-море Байкал так и останутся чем-то далеким, если не посетить это место. И только лицезрея его величие и красоту, проникаешься духом. Тогда Ангара становится не просто названием реки, а своенравной красавицей, которая не послушалась своего отца.

Волей случая я оказался здесь и волей случая встретил ее – хрупкую девушку, которая поднимала домкратом огромный внедорожник. Заднее колесо спустило. Услышав мои шаги, девушка обернулась и вздрогнула. Мы встретились взглядами. Зрачки ее карих глаз на миг расширились. А на щеках проступил легкий румянец и тут же исчез. Я спросил разрешения помочь ей и в течение некоторого времени, весь вымазавшись в пыли, поставил ей запасное колесо. На ней были серые хлопковые спортивные штаны и топик, поверх которого она накинула толстовку. Однако спортивный стиль никак не мог скрыть грации ее движений, их пластику и некоторую романтичность. Она, отставив в сторону мизинец, едва касаясь волос, словно легкий ветерок полевых цветов, поправляла прядь свалившихся на лицо черных волос. Ее спортивный стиль не мог скрыть того, что эта девушка создана Богом на Востоке. Дитя горного родника и полной луны. Время шло к вечеру, и я предложил вместе поужинать. Она согласилась и повезла меня в указанный мной ресторанчик на берегу. Столько азарта в глазах девушки, во всем ее существе я никогда раньше не видел. Она выжимала педаль акселератора до упора каждый раз, перед тем как переключить передачу. Внедорожник ревел, я чувствовал, как по гравию нас заносит на поворотах, и видел, на какие высоты удовольствия заносят ее эти ощущения.