Галина Миновицкая - Ты помнишь, мама?

© Галина Миновицкая, 2021

© Интернациональный Союз писателей, 2021

Миновицкая Галина Александровна родилась 21 февраля 1946 года в Ленинграде. Третий дом от угла Малого проспекта на Васильевском острове. Здесь прошли детские и юношеские годы.

В 1980 году – переезд в Шувалово-Озерки. С 8 лет пишет стихи, образование среднее. Состоит в Санкт-Петербургском литературном объединении писателей-инвалидов с 24 декабря 1995 года. Председатель объединения – Галина Тампер, известная ленинградская поэтесса (ныне покойная).

В 1998 году Миновицкая Г. А. заняла 1-е место в смотре художественного творчества «Радуга талантов», став лауреатом поэтического конкурса.

С 1989 года стала писать небольшие рассказы. Печаталась в газетах «Пионерская правда», «Дети и мы», «Контакт», а также в сборниках «Юность» (Москва), «Душа – птица вольная» (Москва), «Нежности два крыла», «Отражение» и «Соцветие лилии» (Челябинск).

Номинировалась на соискание национальной литературной премии «Поэт года» (2016–2017 гг.). В издательстве Ridero выпущены её книги: «Маленький ёжик» (стихи детям), «Я жизнь люблю» (поэзия), «Рассказы о жизни» (проза). Печаталась в альманахе «Современная поэзия».

Кандидат в члены Интернационального Союза писателей.

Ребёнок появился ближе к полуночи. Девочка, обессиленная, с посиневшим недоношенным тельцем, слабо раскрыла на мир тёмно-серые глаза и удовлетворённо зажмурилась – всё-таки она родилась. Из крохотной груди выдавился писк. Ребёнок поднатужился и, собрав последние силы, заплакал. После стольких мук, которые она испытала на пути к свету, крошку встретили так, что всю жизнь её преследовала злая мысль: а стоило ли вообще совершать путь, который она уже завершила?

Теперь же, приходя в себя, она нерешительно шевельнулась в пелёнках и затихла. Именно в этот момент девочка навсегда полюбила тишину и покой. Можно было немного расслабиться и о чём-нибудь помечтать. Она слабо посасывала грудь, и это давало надежду, что девочка будет жить. Незаконнорождённая, но страстно желанная одной только матерью, которая выросла в детском доме и была одинока до бесконечности.

Через месяц это желанное чудо нельзя было узнать. Крошка быстро набирала вес, и ещё у неё определился жизнерадостный характер. Она жила и радовалась миру. Радовалась, так как жила в любви и тепле, излучаемом материнским сердцем. Последний и лучший кусочек мать отдавала своему чаду. Какое было счастье, когда на столе стояли сковорода с жареной картошкой и тарелка с кислой капустой! Простая рабоче-крестьянская пища.

Сколько слёз пролила мать, постарев раньше времени, когда поняла всем нутром, что её девочка не будет, как все дети, радоваться счастью жить.

Всё будет у её воробышка не как у всех. Дочь была неизлечимо больна. Но прошло много лет, и воробышек понял, что Небо дало ей многое из того, что даётся всем без исключения, и ещё кое-что специально для таких, как она.

Мама стоит в дверном проёме на пороге нашей маленькой комнаты и улыбается мне. Уже тогда я вдруг почувствовала, что навсегда останется со мною этот миг нашего бытия. Светло-русые волнистые волосы были коротко подстрижены, обрамляли самое дорогое для меня лицо с тонкими чертами. В простом пёстром платьице, всегда худенькая, мама только после семидесяти немного пополнела.

Скорее всего, это произошло из-за тяжёлой маминой операции, которую нам пришлось мужественно пережить.

Учёные утверждают, что ещё не родившийся ребёнок общается с внешним миром и, конечно, с мамой. Очень сложно воспроизвести самые первые впечатления, но они постоянно рядом с нами.

Мне было меньше года, меня собирали на прогулку, но мама зашла к соседке, чтобы меня перепеленать. Я лежала на широком диване, а на стене к шёлковой ткани с кисточками были нашиты три поросёнка: Нуф-Нуф, Ниф-Ниф и Наф-Наф.

Они отвлекали меня от неприятной процедуры. Помню, как напоследок обхватывали меня тяжёлым одеялом и уносили на воздух, пронизанный сыростью. Только через год я вспомнила поросят, что вызвало удивление и восхищённые возгласы соседки – особы впечатлительной и влюблённой во всё возвышенное и тонкое. Похоронив в себе актрису, она весь свой талант положила на «алтарь любви», твёрдо решив, что актёром станет её единственный сын Олик. Про бабу Алю, так звали соседку, можно рассказывать ещё много и долго, однако о ней лучше чуть позже.