Светлана Мосова - В поисках прошлогоднего снега

– Хочешь в Рим? – с порога спросил Симон.

– Нет, – с порога ответил друг.

Симон опешил:

– Как – нет?

– А зачем? – спросил Егор.

Симон растерялся:

– Как – зачем? Пишешь книги о Древнем Риме, а сам Рима никогда не видал!

– Так я ж о Древнем Риме пишу, – возразил друг. – Ты что, билет в машину времени мне предлагаешь?

– Да какая разница! – Симон горячился. – Колизей тот же!

– Колизей тот же, – согласился Егор. – А письмена новые: «Здесь был Жорик».

– При чем тут Жорик! – не сдавался Симон. – Съездил бы, увидел – еще лучше бы книгу написал.

Егор улыбнулся:

– Тысячи людей каждый день летают в Рим, а пишут не лучше. Они вообще книг не пишут. И не читают. Чтобы верить в Бога, необязательно Его видеть.

Как все за мечту свою держатся, однако, – подумал Симон.

– Так не поедешь?

– Нет.

– Ну ладно, – огорчился Симон.

– Слушай. – И Егор ласково взглянул на друга: – У меня к тебе просьба: возьми собаку!

Симон рассмеялся:

– Это уже было: Чехов, четвертый том, «Дорогая собака».

– Нет, я серьезно, возьми!

– Опять подобрал?

– Потерялась, – кивнул Егор. – Но никто не ищет. Породистая собака, возьми!

– Оставь себе, – разрешил Симон.

– Не могу, – вздохнул Егор. – Это бультерьер, собака-убийца: она моих собак перегрызет.

– Трогательно, – заметил Симон. – Так пусть она лучше перегрызет меня?

– Она еще маленькая, щенок.

– Но она же вырастет!

– Она в наморднике.

– Егор!.. – И Симон опять рассмеялся. – Ты ненормальный. Я обожаю тебя.

– Спасибо, – ответил Егор.

Вернувшись домой, Симон постучался к художнику:

– Хочешь в Европу?

– Опять? – испугался художник. – Да я оттуда едва ноги унес!..

– Если ты художник, то тебе нужны впечатления, – настаивал Симон.

– Если ты художник, – не сдавался сосед, – то тебе хватит и окна: вон Вермеер всю жизнь рисовал окно – и ничего, люди довольны.

Симон постучался к Вере Петровне.

– Вам нужны деньги? – спросил Симон.

– Да как ты смеешь?! – размечталась Вера Петровна, вообразив, что Симон делает ей непристойное предложение, покушаясь на ее честь. – Да я вдова офицера!.. Да я…

«Дура ты», – идя к себе, думал Симон.

Никому не нужны деньги, недоумевал Симон, сам себе не верю.

Он снова заходил к Егору – трижды получил отказ, вновь стучал в дверь художника – безрезультатно.

А может, все же поехать в Райск?.. Город моих снов? Но этого города нет, он остался у Симона внутри: «Во мне самой, во мне самой – узнаешь ли меня?» К тому же в Райск он ездит и так, причем каждую ночь и совершенно бесплатно.

Симон метался. Перестал спать по ночам, трамвай не являлся по расписанию, все полетело в тартарары.

И однажды Симон решился. Взял паспорт, деньги и двинул в турфирму.

В турфирме его уже знали. И уже хотели куда-нибудь отправить: так он всем надоел. Как на грех, Симон поспел аккурат к обеденному перерыву. Он потоптался на месте, поглядел на часы, почесал свою красивую прическу…

И пошел Симон по базару посмотреть кой-какого товару. А навстречу ему Балда – идет, сам не зная куда.

И Балда ему говорит:

– Ну и денек сегодня! Ну просто светопреставление!.. Или карнавал будет?

– Вы меня спрашиваете? – удивился Симон.

– Нет, это вопрос, так сказать, риторический. – И Симону понравилось в устах обшарпанного незнакомца это литературное слово.

– А осмелюсь ли, милостивый государь мой, обратиться к вам с разговором приличным? – весело спросил Балда, и что-то показалось в нем Симону знакомым.

Симон, стесняясь, стал искать по карманам мелочь.

Балда с достоинством отвел руку Симона с рублем, покачал головой и с укором сказал:

– Вы меня не поняли, сударь. Я чувствительного и образованного человека ищу…

– Извините, – покраснел Симон, приятно удивленный антикварностью речи незнакомца, похожего ликом на дворянина, но обедневшего. Но – дворянина. Но – обедневшего. Но – дворянина.

Незнакомец тем временем распахнул плащ, и Симон узрел у него за пазухой бутылку водки.

– Не понял, – растерялся Симон.

– Не обижайтесь, сударь, я хотел вам поведать историю… Не откажите в удовольствии пригласить вас на трапезу.

– Я не пью, – виновато сказал Симон.

– Извините, – незнакомец запахнул плащ. – Но я не нашел предлога подойти к вам. У вас такое хорошее лицо.

«Как у Онегина, – подумал Симон. – И лица жаль».

– А зачем вам мое лицо? – спросил Симон.

– Сейчас объясню. Вам говорили, что вы похожи на Бальзака? Мой любимый писатель, представьте, да. Я как увидел вас!.. Сударь, может, пива?