Людмила Мороз - Путевка в Париж

– Жуков, помолчи немного, – резко оборвала его учительница химии. – Немедленно идите домой, сразу же умойтесь, прополоскайте во рту. Идите домой. Обязательно выпейте по стакану молока, лучше два.

– А если кто не любит молоко? – Скривилась Ленка, словно раскусила больший лимон.

– Молчи, несчастье! – Покачала учительница головой. – Выпьешь кефира или кислого молока. Кто будет себя плохо чувствовать, немедленно вызывайте «неотложку». Это серьезно! Все поняли?

– Да, все! – Проговорили одноклассники. Беру портфель, направляюсь к выходу. О, мой Ангел-хранитель услышал жалобные стенания, освободил от противной школы, хоть таким необычным способом, на целый день! Заскочив в поликлинику, сразу же захожу к маме. Она только начала прием, и пациентов было много, все стулья были заняты стариками да старушками.

– Девочка, занимай очередь! – Начинает ворчать одна из старушек.

– Мне к маме очередь занимать не требуется! – Спокойно говорю в ответ, проскакивая в кабинет.

– А ты чего не в школе? – Мать строго сдвигает брови.

– У нас была химия. – Простодушно говорю в ответ.

– Ну и что, химия была ведь первая. Ты, красавица моя, почему это сейчас не в школе?

– Я говорю, что первым уроком у нас была химия.

– Ну и что дальше, заладила, как попугай, что была химия, была химия! Я в школу когда-то ходила, изучала химию. Но так нас никто из школы не отправлял сразу после первого урока по домам.

– А нас отправили! У Ленки что-то опыт не заладился. Из пробирки повалил дым. Густой и белесый. После этого нас выперли из класса, только ползком. И сказали расходиться по домам. Мама немного побледнела:

– Девочка моя, надеюсь, ты не дышала этим дымом?

– Нет, мама, вовремя успела упасть на пол.

– Так иди домой! – Мать озабочено смотрит на часы. – Не задерживай меня, нужно начинать прием. Сама видела, сколько больных в коридоре!

– Так молока свежего нужно. Наша химичка велела выпить два стакана молока, и обязательно.

– Зайдешь к бабе Клаве, бабулька нальет парного молочка. Я позвоню! Вот, возьми, купишь шоколадку! – Мать суёт денежку, целует в лоб. – Беги, скорее домой, обязательно выпей молока!

– Мам, когда ты придешь домой? – Жалобно начинаю канючить.

– Девочка моя, сегодня обедай без меня. немного задержусь, много работы. Нужно сдавать квартальный отчет. Схватив портфель, взяла деньги. Настроение было подпорчено. Обратно мама задержится на работе! И мне придется слушать экскурс в историю в исполнении бабы Клавы. Эта мысль меня не слишком радовала, но отступать было некуда.

– Ладно, иду домой!

– Не забудь выпить молоко! – Мама склоняется над журналом. Кисло улыбаясь, выхожу из кабинета. Как только за мной закрылась дверь, с кресла срывается старушка, и мышью прошмыгивает за спиной в кабинет. Начинается самый банальный прием участкового терапевта. А дома ждёт форменный допрос. Бабе Клаве было все интересно, ведь до ушей старушки дошли слухи, что ученики подорвали сельскую школу. Мне пришлось полчаса объяснять, что школа не взорвана, стоит благополучно на месте. Никто не пострадал, из учеников все живы и здоровы. Просто нас попросили уйти домой, и выпить по стакану молока.

– Ага, всё понятно! – Заметно погрустнела баба Клава, поскольку особых, жаренных фактов от меня не узнала. – Вот, внучка, молочка попей – Старушка ставит передо мной трехлитровый бутылек. – Свеженькое, недавно Маньку выдоила!

– Спасибо! – Наливаю стакан, оно было теплое. Вздохнув, думаю: «Это нужно. Это лекарство!». – Закрыв глаза, выпиваю стакан. На второй стакан тёплого молока уже боевого настроя не хватило.

– Спасибо! – Выдавливаю из себя, – Мне нужно на завтра уроки делать, занятия не отменили.

– Ты, деточка, поспи, страстей-то насмотрелась! – Заохала старушка. А это дельная мысль, как отмазаться от повторного экскурса в историю!

– Я, наверное, пойду, малость посплю. Что-то голова разболелась!

– Мамка сказала выпить два стакана молока! – Строго нахмурилась старушка.

– Я чуть позже выпью. Больше не лезет! – Отвертелась от этой перспективы, и быстренько ретировалась в свою комнату. Там, достав из тайника любимые журналы покойного отца, обратно мысленно принялась бродить по улицам Парижа. О, Париж, Париж, ты так далек, и так заманчив! Так увлеклась рассматриванием картинок, что не услышала, как стукнула дверь. Оторвав взгляд от фотографии Эйфелевой башни, вздрогнула всем телом. И растерянно подняла глаза, мысленно спрашивая себя, не изменяет ли мне зрение. Напротив меня стоял президент.