Сергей Радужный - Живые тени

– Нет. Я видел только одного, – монотонно проговорил старик. – И волосы у него точно были белые.

– Вы абсолютно уверены?

– Абсолютно. Я не мог перепутать. Волосы у него настолько белые и чистые, что если во всём подъезде выключить свет, то его голова будет вместо лампочек светить.

Пыжов нервно выдохнул. Николай Алексеевич, словно находясь под гипнозом, смотрел сквозь него и всё вокруг. В таком состоянии он медленно подошёл к стулу и опустился на него.

– Николай Алексеевич, дорогой, расскажите мне, как всё это происходило в подробностях.

– Я ночью проснулся от того, что в мою дверь кто-то сильно чем-то ударил. Поначалу я решил, что мне это приснилось. И тут же слышу хлопок двери Егоровича. И сразу же стук в неё, в дверь-то. Я вышел в прихожую и посмотрел в глазок. А этот мальчишка руками и ногами в дверь колотит. Вышибить пытается. Я хотел усмирить его. Ночь ведь на дворе. Людям отдыхать надо. Вышел я, значит, из квартиры и говорю ему, – «Перестань хулиганить. Сейчас вот милицию вызову, а они тебя в кутузку и посадят». – А он мне как закричит, – Вызывайте! Скорее вызывайте!» – А глаза у него синие-синие, как небо чистое. Ну, я назад в квартиру к телефону, вызывать милицию. А пока я звонил, он уже дверь и высадил. А потом и стрельба началась.

Когда Николай Алексеевич произносил последние слова своей речи, в квартиру вернулся Демидов.

– Справился? – игриво спросил у него Пыжов. И, не дав ответить, продолжил, – Я тоже закончил. Поехали в отдел. Пора бы уже и с задержанным пообщаться. А то мы что-то о нём совсем забыли. Ещё обидится, и «чистуху» нам не напишет.

Пыжов встал с дивана и направился в прихожую.

– До свидания, Николай Алексеевич. Всего Вам доброго. Вы нам очень помогли, только я ещё не понял в чём именно.

С этими словами Пыжов обулся, и они с Демидовым вышли из квартиры. Сухой щелчок закрывшегося дверного замка сталь для них прощальным звуком.

Фёдор накормил своего молодого гостя довольно аппетитным и сытным обедом. Кирилл ощутил себя, как в советской столовой, хотя в свои годы мог знать о ней только понаслышке. Но, как бы там ни было, Фёдор угостил юношу первым, вторым и третьим блюдами. На первое хозяин приготовил суп с макаронами. Кирилл довольно сильно удивился, когда обнаружил в своей тарелке свиное рёбрышко, хоть и не большого размера. На второе Фёдор подал макароны, такие же, как и в супе, и такого же размера свиное рёбрышко с подливой. На столе также присутствовали овощи и хлеб. На третье был заварен чёрный чай. Жадно проглотив предложенные угощения, Кирилл вернулся на диван. Фёдор остался за столом и потягивал чай из своей кружки.

– Наелся? – заботливо спросил Фёдор.

– Да. Спасибо.

– Ну, и слава Богу. Если захочешь ещё – говори.

– Нет, спасибо. Я и так уже много съел. Вам ничего не останется.

– Ты обо мне не беспокойся. Мне-то уже старику много и не надо. А то, что ты скушал – это не много. Ты ведь молодой. Глядишь, через пару часов снова проголодаешься.

– Я сейчас ещё чуть – чуть отдохну и пойду.

– Куда же ты пойдёшь? – с тревогой спросил Фёдор.

Кирилл молчал. Он не знал, стоит ли куда-то идти теперь. Последняя надежда в нём угасла. Теперь ему оставалось перенимать образ жизни Фёдора.

– Молчишь? – Фёдор отпил из кружки чай.

Кириллу нечего было сказать. Он не хотел уходить от Фёдора. Но ему было стыдно вновь повиснуть на чьей-то шее.

– Ну, вот и правильно, – продолжал Фёдор. – Полежи, отдохни. И мне старику радость за последние годы. Своих детей и внуков у меня нет. Так хоть за чужим пригляжу.

– У вас совсем нет семьи?

– Была. И семья была, и работа, и квартира, и друзья. Супругу давно уж похоронил. Дочка с сыном выросли. По другим городам разъехались, там теперь и живут. Обо мне не вспоминают. Остался я один в своём доме. Стал я приезжим студентам комнату сдавать. Не плохая прибавка к пенсии была. Но главное – общение с молодёжью было. Я же в школе учителем истории работал. Через пару месяцев милиционеры пришли. Говорят мне, мол, я квартирой торгую, а государству ни шиша. Оно, государство-то, мне эту квартиру дало, а я на ней деньгу зашибаю. Платить я им не стал. Ни этим, ни другим, которые приходили. А за что? И тут мне мой квартирант и говорит, – «Давайте мы с вами официальный договор составим. Всё будет по закону оформлено, и никто мзду требовать не будет». И стал он мне рассказывать, как это делается. Такого мне наговорил, голова чуть не лопнула. И половины его слов не понял. Но эти милиционеры – взяточники мне уже так надоели, что я и согласился на договор. Стал своего студента расспрашивать куда идти и что писать. А он мне говорит, – «Давайте мне свой паспорт, и я сам всё сделаю. Вам только документы для подписи принесу». Дал я ему свой паспорт, а вечером он мне уже и документы принёс. Я ив них тоже ничего не понял. Так подписал. А он мне снова говорит, – «Паспорт ещё нужен будет. Завтра принесу». А «завтра» пришли те же милиционеры и бумажку мне какую-то в лицо тычут. Говорят, что квартира не моя, и я в ней не прописан. А я чем докажу? Паспорта нет. Так и остался я без квартиры. Думал, помру с голоду. Пенсия есть, а паспорта нет. А как же без документа? Но нашёлся хороший человек. Ученик мой. Тоже в милиции служит. Он и помог паспорт восстановить. И то, что меня отсюда ещё не выгнали, тоже его старания. Да и жители меня ещё помнят. Правда, не все теперь здороваются.