Мария Лаврова - Аметистовый глаз. Современная проза

Внезапный глухой удар, от которого я чуть было не впечатался лицом в лобовое стекло. Чей-то тихий стон вперемешку с кряхтением, ошарашенный водитель – на дороге никого не было. С минуту мы переглядывались, слушая странные звуки.

– Поехали, – скомандовал я. Никто из нас не хотел выходить из машины и что-то там проверять, до того противные и отвратительные стоны издавало то, что мы сбили. По мере того как мы отдалялись от места происшествия, звук не то что не стихал, а напротив, усиливался! Как это возможно? Впрочем, мне некогда об этом думать, ведь Ильинский уже знает что-то, чего не знаю я. Я непременно должен… мне нужно… Сердце колотится от ужаса. Вижу знакомый блеск: Чарли по-свойски развалился на заднем сидении и сверлил меня аметистовым оком.

* * *

Я проснулся от тех самых противных стонов, ими оказались ахи-вздохи Алины с Валерой – очевидно, они пошли на прямое сближение. Пускай – это был сон, но во сне-то был я! Неужели я тот, кто, сбив кого-то, уезжает в страхе? Тот, кто не несет ответственности за то, что делает, тот, кто одержим лишь своим превосходством? Выдерживать неприятный диалог с самим собой мне сегодня не под силу, поэтому было решено спуститься за виски. На часах – три ночи, Чарли встретил меня на диване, прямо как во сне. Сижу напротив наглой куклы со стаканом и слушаю цикад. В загородной жизни, определенно, есть своя прелесть: время замедляет свой ход, ты от всего отдаляешься, впадая в психологическую невесомость – ровно до тех пор, пока бытовые нужды не заземлят тебя снова.

На лестнице послышались робкие шаги. Морозова, увидев меня вздрогнула.

– Все в порядке, мне просто не спится, – я поспешил успокоить ее.

Юля выглядела откровенно уставшей и немного растрепанной.

– Мне приснился кошмар, Сережа, – она медленно села на край дивана, – мне снилось, будто я устраиваю новый ужин. Только там присутствуют все-все-все: и муж, и мои друзья, и его друзья. Все замечательно, атмосфера настоящего веселья. Мы с радостью вспоминаем прошлые приключения и тут же создаем поводы для новых. Я никогда так не смеялась, как в этом сне. У меня флирт и влюбленность с разными мужчинами, и муж радуется вместе со мной, он ревнует, но ему приятна эта ревность. Мы все танцуем, пьем и веселимся, в какой-то момент я обнаруживаю себя в ужасной поношенной одежде и дурацких домашних тапочках посреди зала. Гости потешаются надо мной, мужчины еще недавно очарованные, теперь тычут пальцем и отпускают колкости, мой авторитет падает в глазах гостей, а муж отворачивается.

Она запнулась и сделала паузу.

– Что тебя в этом так напугало?

– Напугало то, что последовало потом. Я поняла, что ненавижу каждого из них, пошла на кухню, взяла отраву и разлила ее в емкости для пунша, в бокалы, бутылки, тарелки. Они ничего не заметили, ели и пили как ни в чем не бывало! Затем им становится плохо, кого-то рвет, кто-то теряет сознание или вовсе падает замертво… видя предсмертные судороги и стоны, я получаю странное наслаждение, кажется, теперь в моей жизни все так, как нужно. Они не мешают, мне не нужно стараться ради них или кого бы то ни было еще, я сажусь посреди десятков мертвых тел и вижу рядом с собой Чарли.. Мне страшно, Сереж, как такое могло присниться? – она хотела было подвинуться ко мне, чтобы получить объятия, но я уклонился, делая вид, будто хочу налить ей виски.

– Нет, нет. На сегодня с меня хватит, – Юля помрачнела.

– Ты не поверишь, но и мне приснился кошмар, в котором присутствовал Чарли.

– Неужели я такая плохая, Сереж? – не слыша меня, продолжала она.

– Уверен, что нет.

За разговором мы не сразу заметили, как в гостиной появился Феликс, одетый в пижаму с детским рисунком.

– Я проголодался. Рад, что буду есть не один в полчетвертого ночи! – смущенно оправдался он.

– Феличка! Ты в самом деле проголодался? Я проснулась от жуткого кошмара и Сергей тоже!

– Фух, – облегченно вздохнул психолог, – значит, я не один. Господи, мне давно не снилось такой чертовщины, – заговорчески сказал Феликс, присаживаясь к нам. Причудилось, будто на меня обрушились все пороки мира разом и моим искусителем был Чарли! Знаю, это звучит нелепо, но сначала он повел меня в публичный дом, где выбирал самых злых и ужасных женщин, каждая из них впоследствии подвергала меня пытками и унижениям. Затем мы пошли в бар, где он вливал в меня водку… галлонами! Я не смел, а попросту говоря, не хотел ему отказать. Чем больше я пьянел, тем сильнее сближался с Чарли, но отношения эти были сродни господину и рабу, нежели двум друзьям.