Николай Коровин - Вкус вишневой смолы. Рассказы и повести

Я всегда очень неплохо рисовал. Досталось умение от отца, по наследству. Ну и, естесственно, в школе это эксплуатировалось по полной программе. Я постоянно выпускал какие-то стенгазеты, молнии, поздравлялки и прочую дребедень. И вот, аккурат, ко дню пионерии, забирает меня с уроков наша старшая пионервожатая в свой кабинет для срочного выпуска праздничной стенгазеты. Звали ее Светка. Ну, не газету, конечно, а вожатую. Лет ей было, думаю, двадцать. Училась она на втором курсе пед института. Короче, Светка эта была просто бомба. Высокая, стройнющая блондинка, с обалденными длинными ногами, которые игриво сверкали из под ее юбчонки, доводя до умопомрачения, страдающих от полового созревания старшеклассников. И вот она разложила предо мной на столе чистый лист ватманской бумаги, карандаши, тушь, гуашь и говорит: Я тебя закрою, через часик приду, проверю. Твори! Обдав меня шлейфом французского парфюма, Светка выпорхнула из пионерской комнаты.

Я услышал, как в замочной скважине провернулся ключ. Тут я заметил, что на стуле лежит большая кожанная сумка, а из нее, как призывный маячок чужой, заграничной жизни, красно -белым огнем горит пачка сигарет Марлборо!! Это было выше моей юношеской силы воли и пионерских принципов. Я решил тиснуть пару сигарет. Потянул пачку из сумки и вдруг оттуда с шелестом выскользнула целая кипа цветных, глянцевых фотографий. Далее следует немая сцена, озвучкой к которой послужит бешенный стук моего подросткового сердца. Ибо описать словами эмоции, которые я испытал в следующее мгновение, не предсталяется возможным. На фото была Светка. Да-да! Длинноногая, стройнющая блондинка Светка, причем совершенно голая!!! Но и это не все. Светка была с мужиками, которые имели ее самыми разнообразными способами!!!

Здесь делаю паузу в рассказе, дабы перевести дух.

Фотографий было штук тридцать, все очень высокого, студийного качества. В общем, я не долго думая, спер одну и положил во внутренний карман синего пиджака школьной униформы.

Ровно через час пришла Светка, посмотрела набросок стенгазеты, одобрила, забрала сумку и опять испарилась. Еще через пару часов я дорисовал свой шедевр и со всех ног бросился разыскивать дружбана Женьку Карпухина. Ибо только его я мог посвятить в свою страшную эротическую тайну. А дело было действительно серьезным. В Советские годы за такие фото можно было запросто не только вылететь с работы и из института, но и отправться в республику Коми на двух-трехгодичные курсы по лесозаготовкам. Женька оказался куда более предприимчивым пацаном, чем я. Поцокав языком над Светкиными прелестями, он тут же предложил вернуть ей фото в обмен на блок Марлборо. И вот, мы, словно профессиональные заговорщики нацарапали левой рукой записку с нашими предложениями и подсунули под дверь пионерской комнаты. На следующий день на перемене нас поймала Светка.

– А вы не боитесь, мальчики, что мои друзья просто вас поймают после школы и отпиз… т до полусмерти, сломают вам ваши ручонки, так, что вы даже и подрочить не сможете на мое фото?

– А ты не боишься, что Колин папа, дядя Володя, к слову майор КГБ, с удовольствием посмотрит на твое изображение и ты даже до своих друзей дойти не успеешь, – тут же парировал Женька.

После этих слов Светка очаровательно улыбнулась и эротично прошептала.

– Ладно, уж, вымогатели, гоните фото, будет вам Марлборо. Вскоре состоялся обмен. Так мы с Женькой стали обладателями неимоверного по тем временам сокровища, целого, запечатанного в целофановую пленку блока американских сигарет Марлборо. А тайну нашу мы так и оставили при себе, поскольку без предьявления доказательств никто бы нам никогда в жизни не поверил и посчитал бы нас обычными пиз… олами))))))

В 1977 году мы жили на Щелковском шоссе, в башне-девятиэтажке. Я на восьмом, а мой закадычный друган Колька Терехин на седьмом. У Кольки был большой проигрыватель, на котором он умел крутить какие-то специальные ручки и ловить какие-то таинственные волны. Вот именно на этих волнах Колька слушал музыкальную программу Голос Америки!!!! Ну, слушал это громко сказано! Все хрипело, свистело, шипело, но, порой, сквозь КГБшные глушилки и давилки все-таки прорывались отдельные фрагменты той, ненашей, не Советской музыки. И вот, как-то субботним вечером Колька позвал меня к себе. Родители его укатили на дачу. Часов в девять вечера мы погасили свет в комнате и включили приемник. Стеклянная панель, на которой были обозначены различные города, загорелась магическим желтым светом и стала похожа на пульт космического корабля. Началось священнодействие! Колька потихоньку, словно боясь упустить волну, вращал колесико настройки и одновременно с поворотами его кисти до нас долетали звуки иной жизни. Белград, Берлин, Стамбул, Рим, Осло, Астердамм. Тоненькая красная полоска индикатора ползла по панели и вслед за ней, словно по мановению волшебной палочки, из динамиков раздавались голоса! Немецкий язык, сменялся турецким, турецкий, итальянским, итальянский английским. И вдруг: Вы слушаете Голос Америки из Вашингтона!!!!! Есть! Начиналась музыкальная программа. В те времена, когда в музыкальных отделах универмагов средь виниловых залежей Кобзонов, Толкуновых и различных вокально-инструментальных ансамблей ВИА с трудом можно было отыскать маленькую гибкую пластиночку с песнями Битлов или Криденс, когда все фотографии с Лениным и большевиками в моем учебнике истории были разрисованны шариковой ручкой под Дип Пёрпл и Лед Зеппелин, услышать Smoke on the water или Stairway to heaven по радио было равнозначно встрече с инопланетянами в Измайловском парке. Эффект был бы точно таким же.