Алекс Монт - Из хроники времен 1812 года. Любовь и тайны ротмистра Овчарова. Авантюрно-исторический роман

– Отдаю дань вашей проницательности, – прямодушно подтвердил умозаключение полковника сиделец.

– Помилосердствуйте, сударь! Я здесь, чтоб устроить судьбу вашу, иных целей, опричь оной, не имею. Послужив верой и правдой государю и Отечеству, вы сполна искупите зло, вами содеянное.

– Неужто и впрямь искуплю?! – с явным сарказмом в голосе хмыкнул заключённый.

– Сполна, милостивый государь, сполна! – натянул искусственную улыбку гвардеец.

– Хотелось бы верить, однако ж… – недоверчиво передёрнул плечами узник, и крепкий запах пота распространился по камере.

Сиделец мучился вопросом: что ищет в нём этот самовлюблённый хвастун, походивший куда более на распушившего хвост павлина, нежели на боевого офицера.

– Однако ж у меня мало времени, у вас же его не осталось и вовсе, – намекнул на истинное положение вещей начавший терять терпение полковник. – А за кого вы изволите принимать мою особу, это уж, увольте, ваше личное дело, любезный Павел Михайлович. Итак, полноте спорить, вот вам план спасения…

Полковник говорил часто и отрывисто, великосветская куртуазность салонного сибарита и вальяжная уверенность желанного гостя дамских будуаров исчезли без следа. Как досконально знавший поставленную задачу офицер, он излагал свои мысли чётко, ясно и до мелочей подробно, чем сразу завоевал заинтересованное внимание узника.

– Вот, пожалуй, и всё, остатнее додумаете сами. Теперь же я должен откланяться. Никишка, поди, уж заждался в коридоре, да и тюремное начальство ненароком обеспокоится. Прощайте, Павел Михайлович, не поминайте лихом. Бог даст, свидимся! – кивнул напоследок полковник и проворно скрылся за дверью. Проводив его взглядом, заключённый повалился на тюфяк и, заложив руки за голову, предался размышлениям…

Павел Михайлович Овчаров, в недавнем прошлом бесстрашный гусарский ротмистр, а ныне арестант и опасный государственный преступник, как явствовало из тюремного формуляра, принадлежал к служилому дворянству, чей род выдвинулся при Иване Грозном и едва не сгинул в лихолетье Смуты. Правление Петра Великого предоставило новый шанс семье Павла, и его дед дослужился до генеральского чина, а отец, отличившись в войнах с Турцией, обрёл обширные поместья при матушке Екатерине. Однако неуёмная страсть к игре и разгульная жизнь покойного родителя изрядно подточили помещичье хозяйство Овчаровых, и ко времени вступления Павла в права наследства их имения, одно из которых находилось в Таврической, а другое в Виленской губернии, пребывали в запустении и расстройстве. Чтобы покрыть долги и избавиться от стучавших во все двери кредиторов, молодому барину пришлось продать таврическое имение с крестьянами числом в пять сотен душ, забыть о положении недоросля и поступить на военную службу.

Неожиданная смерть императора Павла Петровича круто поменяла политические ориентиры империи, а открывшаяся в 1805 году кампания против Наполеона призвала молодого Овчарова на поле брани. Проявив геройство под Шенграбеном и Аустерлицем, поручик Овчаров был удостоен Георгиевского креста и золотой шпаги «За храбрость». Успехи на военном поприще и внимание женского пола вскружили голову дослужившемуся до ротмистра Павлу. Подобно покойному батюшке, он почувствовал вкус к карточной игре и с лёгкостью необычайной усвоил привычки и образ жизни богатых сослуживцев, без колебаний принявших его в своё общество. Ночные кутежи, волокитство, цыгане, дамы полусвета и, конечно, игра больно ударили по карману Овчарова. Ему пришлось влезть в долги, отказаться от выгодной женитьбы и заложить виленское имение, но вырученных денег для продолжения прежней разгульной жизни решительно не хватало. Прослужив ещё с год и совершив в составе полка поход в Галицию, он вышел в отставку и в надежде поправить дела имения удалился в деревню.

Заканчивался 1809 год. Наполеон прочно увяз в Испании, но со всей внимательностью и нарастающим недоверием наблюдал за политикой русского двора. Несоблюдение режима континентальной блокады 3 3 Запрет на торговлю с Британией и тотальный бойкот английских товаров на континенте. , о чём было договорено в Тильзите и клятвенно подтверждено в Эрфурте, негласные сношения с Англией и продолжение старой дружбы с Австрией, неудавшееся сватовство к младшей сестре царя – великой княжне Анне Павловне, а до того – Екатерине Павловне, другие неприятности, калибром помельче, убедили императора французов в неизбежности похода на Восток: «Сокрушив Россию, я сокрушу Англию, ибо в этой стране спрятан ключ к победе над подлым Островом. Его же я удушу торговой блокадой и добью экспедицией в Индостан, которую совершу с усмирённым Александром!» Размышляя о России, Наполеон постоянно держал в уме Англию, так как она оставалась единственным препятствием для осуществления его геополитических планов.