Mel RedWolf - В бездонной ночи

Весь мир иллюзия и суета,
Когда вся жизнь на миг проста
Чем дольше шаг, тем легче тлен
И средь людей ты без удел.

Что для тебя тоска времён?
Что смысл, сложенный творцом?
Когда есть явства и желания,
Пустые людям обещания.

Живи, но знай, что суждено
Обресть прощанье без излишеств
И распрощаться навсегда
С теми, кто был по жизни лишним.

Они отняли его дочь,
А он забрал полет их жизни,
Как будто мир весь лишь ничто,
Лишь цель покажет ценность жизни

И породить огонь внутри
Один момент, распятие боли,
А сохранить, не дать сотлеть,
Здесь вы найдете больше боли.

Хранить надежду и суметь
Добиться правды в схватке с ложью
Такое не дано толпе
Лишь среди многих, непохожих.

Идти, и чтобы до конца.
Бороться. Болью, полной крови
Суметь вернуть и обогреть,
То стоит жизней, нынче ложных.

Сладкий мед и горькие грёзы,
Словно солью на рану, ложь.
И как в мире этом создано
Круговерть мириад угроз.

Жизнь на кончике, жизнь на лезвии
И по горлу до самых плеч,
Не борись с упрямой вечностью
Твой удел – мириад вещей.

Все сплелись и не стали прочною
Сетью для сундука Пандоры.
Алчишь больше, чем сделать сможешь
И умрёшь до седины с плеч.

Жаль, чем больше творишь, тем меньше
Ты сумеешь помочь тем многим,
Кто сумел отыскать владения
Среди пустошей и ничтожных.

Жизнь клубится парами миазом,
Рытвины покрывают мочи.
Жаль, молился все годы многие
Не на те святые мощи.

Отыскать смысл всех благоденствий
И всех самых ужасных быль
Можно только средь строчек Торы,
Только среди людских могил.

Всюду осень и до рассвета
Будет зибко, темно, свежо,
Летом небо всегда светлее
И на душе совсем легко.

Ну а осень клубится сенью
Темных листьев и острых ветров,
Что вонзаются словно иглы
В белые ставни наших окон.

Горечь будет, но как после кофе
Долгим терпким мгновеньем судьбы,
Словно в ладони спустилась искра
И обожгла до нутра души.

Среди будней, мгновений жизни
Отпустить и забыть желать.
Из немногих шальных мыслей
Как не сладко, вот так, угасать.

Аллея, улица, фонарь,
Но свет так тих и мал.
Как безупречен тот маяк,
Что тащит душу в ад.

Но чаще людям суждено,
Истратив силы жить,
Сложить все естество в ничто,
Лишь в топку, чтоб служить.

Когда же жизнь коснется мира
Средь темных мерзких мостовых,
Познаешь жизнь, что та двулика
И жить, не значит, безупречным быть.

Горит закат каскадом лета
И перламутровый гранит
Закроет лик черненной ветви,
Который дан росток любви.

Взойдёт поток с небес тепла
И зародятся реки новым
Потоком, что родят цветки
От почвы прежде запыленной.

Среди глуши, тоски времён
И ветра тихого сказанья
Взойдёт, как прежде, вновь восход
И всход даров с небесной длани.

Свет огней и мостовые
Тишина царит кругом.
Словно бриз шумит,
Машины, шелестят по грани швов.

Все дороги, но туда же.
Среди тысячи могил
Не найдешь ты суть, что раньше,
Чем создатель, вошла в миг.

Тишина. Клубится эхом
Средь сосновых шапок в тишь
Шелестят деревья тише,
Чем поток людских машин.

Осень шелестится
Грёзами ветров
В них так мало смысла
Больше жгучих слёз.

В них ветра позора,
Горести грозы,
В них так мало смысла
Больше боли, лжи.

Что ветра позора
Стоят в знойный день?
Что средь боли, злобы
Проливать дождей?

Только в осень тихо
Вновь приходит хладо
Накрывает тихо
Землю покрывалом.

Затихает снова
Весь гремучий лес
И молчат двулико
Ясени в ответ.