Анатолий Бимаев - Восемь-восемь

Порой жизнь усложняли и сами клиенты, чьи непредсказуемые, лишенные всякой логики комментарии вносили немалую путаницу в процесс ориентирования на дороге.

– Вон за тем магазином поверни направо, – спокойно вел меня к адресу один такой пассажир. – А сейчас поверни налево, – продолжал он своим усыпляющим голосом.

И вдруг ни с того ни с сего заорал, словно резанный:

– А сейчас направо-направо-направо!

Я нажал резко тормоз, одновременно сверяясь по зеркалам: нет ли сзади помехи. Тут же выкрутил руль до упора в правую сторону, целясь в едва приметную тропку, уходящую под уклоном, прямо перпендикулярно дороге. И только тут понял, насколько отвесный передо мной спуск. Но уже было поздно. Машина на всем ходу зарылась вниз носом с металлическим лязгом ударившись защитой об огромный валун, торчащий из хребтины уклона, подобно горбу на спине Квазимодо. От удара у меня лязгнули зубы, во рту появился солоноватый вкус крови. Но времени на то, чтобы прийти в себя не оставалось. Спуск заканчивался глубокою яминой, преодолей которую я по центру и легко остался бы без переднего бампера. Бешено вращая рулем, я держался самого края земляной насыпи, балансируя на ней, как на канате. Машина накренилась в бок градусов на шестьдесят. Еще чуть-чуть и я бы перевернулся на крышу, продолжив спуск верх ногами. Не знаю, как мне удалось удержать автомобиль в равновесии. Разве что своей пятой точкой. Серьезно! У меня было полное ощущение, что сдвинься я хоть на миллиметр в сторону и изменявшийся центр тяжести немедленно увлечет «Жигули» в головокружительный сальто-мортале. Наконец, стукнувшись правым колесом о неприметную выбоину на краю ямы, автомобиль выровнялся, заскакав по колдобинам, как газель по саванне.

– А теперь до самого конца прямо, – снова спокойно сказал клиент, словно только секунду назад не орал, как помешанный. – И осторожно. Впереди плохая дорога.

В общем, к полуночи я чувствовал себя настоящим гонщиком болида Формулы-1. Научился управлять автомобилем за один день по ускоренной программе Илоны Давыдовны. Входил в повороты, как истребитель пятого поколения в девяностоградусные виражи, а по дворам двигался только задом. Я даже начал позволять себя разные штучки, наподобие обгонов при ограниченной видимости. От преждевременной седины клиентов спасало лишь то, что под вечер они поголовно садились в машину бухими.

Они сами просили трюкачеств.

– Давай, делай эту телегу, – отлипнув от пивной банки, закричал один такой пассажир.

Разве я мог не принять его вызов?

Встав на педаль газа всем телом, я прилип к самому бамперу впереди идущей машины, ловя разряженные потоки воздуха, как в каком-нибудь меланхоличном «Наскаре».

Затем вырулил резко на встречку, включив пятую скорость.

– Давай! Мы его дрючим.

На не бритом лице пассажира застыл безумный восторг. Красные после нескольких дней оголтелой попойки глаза блестели в свете уличных фонарей, как у Пенсильванского графа.

Но тут светофор впереди засветил желтым и мне пришлось перейти на нейтралку. Добытое с таким трудом преимущество в пять корпусов стремительно таяло. Вот она – подлая стратегия обывателя. Не ударив и пальца о палец, он придет к финишу первым.

– Езжай. Я за все плачу, – прокричал пассажир.

Дважды просить меня не пришлось. Я врубил снова пятую и вылетел на перекресток. Крадучись, на него уже забиралась черная «Гранта». Отчаянно засигналив, я перестроился в крайнюю правую полосу, пролетев мимо, как Молния Мак-Квин.

– Красава. Дай пять!

– Ну и напугали мы бедолагу.

– Плевать, – доставая бумажник, парировал пассажир. – В следующий раз будет смотреть по сторонам. Преимущество было нашим. Мы завершали маневр, он должен был уступить.

Отсчитав мне две сотки, он вышел, а я засобирался домой.

Как-никак я провел четырнадцать часов за рулем. И так устал, что не чувствовал тела. И все-таки я был счастлив. Словно вспахал огород у бати на даче. Одним словом, сделал что-то полезное.

Сдав рацию, я подсчитал прибыль. С вычетом комиссионных и сожженного топлива, которое я буду вынужден снова залить завтра в бак, у меня в кошельке было тысяча триста сорок рублей.

Для первой смены не плохо.

На следующий день я решил побить свой рекорд.

Ворон я уже не считал, ввязавшись в борьбу за клиентов с самой первой минуты. К трем часам пополудни я сделал десять заявок, начав строить весьма амбициозные планы. Я прикинул, что, если дела пойдут так и дальше, я смогу перекрыть прошлый заработок минимум в полтора раза. Перед моим мысленным взором светились, словно неоновые, астрономические цифры будущих выручек. Полторы тысячи, две, две с половиной. Наконец я увидел буквально сиявшую, подобно названию казино в залитом электрическим светом Лас-Вегасе, сумму в три с половиной тысячи рублей. Это сколько же в месяц? Даже с двадцатью рабочими сменами я рисковал перекрыть заработок учителя средней школы минимум в три раза. А если поднапрячься и отработать двадцать пять смен, то каждые полгода я мог совершенно спокойно летать в Паттайю на двенадцать ночей. Я бессовестно грезил, как со мной часто случалось, искренне веря в свои безумные планы.