Анатолий Бимаев - Восемь-восемь

– Т-А-К-С-И! Т-А-К-С-И! – проорал он, не отпуская двери, как спасательный круг.

Повернув ключ в замке зажигания, я выжал сцепление.

Из подъезда тем временем вышли еще двое пьяных типов. Таких же красивых, как первый. Один с огромным, в половину лица синяком, второй в разодранной на лоскутки летней рубашке.

– Эй, подожди, а! – промычал избитый мужик.

– Плывите дальше, – сказал я, дав по газам.

Справа от меня стояли припаркованные автомобили, слева тянулись клумбы с геранями и отцветшей сиренью, прямо по курсе же, еле передвигая ногами, шлепала древняя бабка в разноцветном халате. Вокруг нее разыгрывалась еще никем неизданная драму Шекспира, а она этого не осознавала, погруженная в свои мысли.

Я засигналил, но она даже не вздрогнула.

Я ехал, буквально наступая старухе на пятки, а за мной гнались трое разъяренных типов. Укради у них деньги, попользуй их женщину, отбери выпивку – они бы пришли в куда меньшее негодование, чем сейчас. От них уезжало такси! Еще никто так не гадил им в душу.

Они бежали, спотыкаясь на каждом шагу. Редкое зрелище. Бег через препятствия на сто метров, воспроизведенный в замедленной съемке. Был момент, когда тип с синяком на лице чуть было не забрался в машину. Он уже открыл заднюю дверь, приготовившись нырнуть внутрь, но тут, видимо, не совладав с настигшим его головокружением, резко изменил направление движения, как подбитый зенитным огнем самолет, и, отбежав в сторону, грохнулся в клумбу с цветами. Вскоре с дистанции сошел и тип с окровавленной рожей. Споткнувшись о высокий бордюр, он плюхнулся задом в желоб сточной канавы, да так и остался в ней с задранными кверху ногами.

Теперь за мной гнался только мужик в драной рубахе. Приблизившись к машине вплотную, он принялся требовательно бить рукой по багажнику, надеясь, по всей вероятности, достучаться до моего здравого смысла.

– Стой, – прокричал он. – Сука, стой.

Я резко надавил на педаль тормоза. Машина встала, как вкопанная, мой же преследователь, не ожидавший такого маневра, со всего маху наскочил на багажник, ударившись головой о капот, и медленно повалился на землю.

Старуха наконец-то свернула с дороги. Я выжал газ в пол, юркнув за угол дома, в надежде вырваться со двора. Но меня ждал сюрприз. Кто-то предусмотрительный перекрыл проезд бетонными блоками, выкрашенными в красные полосы. Выматерившись, я включил заднюю скорость. Да так, что машину вышвырнуло из проезда к чертовой матери. Раздался удар. Мою голову рвануло назад, вдавив в подголовник. Клацнули зубы. Во рту появился солоноватый вкус крови. Гараж! За каким лешим ты тут стоишь? Я снова выжал сцепление, решив, если потребуется, раздавить сукиных сынов, сколько бы лет мне потом за это не дали.

– Ну, гандоны, пизда вам, – прошипел я.

Я рванул с места, целясь аккуратно в типа с окровавленной рожей.

Пьянчуги отпрыгнули прочь за мгновение до того, как я пронесся мимо на скорости шестьдесят пять километров в секунду. Я даже не взглянул на них в зеркало заднего вида. Плевать. Пусть бы даже они расшибли свои безмозглые головы и теперь умирали, дергаясь в предсмертных конвульсиях возле желтых гортензий. Любой суд присяжных меня оправдал бы, отпустив на свободу с овациями.

Вылетев со двора, я остановился осмотреть повреждения. Все во мне клокотало, как в адском котле. Но на машине не было ни царапины. Только чуть-чуть погнуло кронштейны крепления бампера.

Считай, тюнинг, навроде заниженной посадки и спойлера.

Не прошло часа, как у меня начались вновь проблемы.

Гребаные беляши, купленные в ларьке у узбеков. В животе так бурлило, что, наверное, было слышно на МКС. Космонавты приняли эти звуки за сигналы инопланетян. Завтра новость разлетится по всему миру. Аудио-запись моей перистальтика воспроизведут в эфире таких телеканалов, как «CNN», «Russian today» и «НТВ». В программе о паранормальных явлениях.

Я выполнял заявки одну за другой, а волнение внутри нарастало, пока в конце концов у меня не начало срывать днище. На клапан давило, будто я проглотил перед этим пудовую гирю. Позывы то отпускали, то накатывали с новой силой, и каждый раз, когда мне легчало, я отправлялся по очередному заказу, чтобы потом, с выпученными от натуги глазами, с перекошенным от напряжения лицом, нестись по городу, сломя голову, спеша высадить клиента прежде, чем облажаться.

Вот в какие моменты начинаешь звереть от российских дорог. Нет, правда, у них существует только два агрегатных состояния. Первое – отвратительное по причине того, что асфальтовое покрытие последний раз обновлялось в середине позапрошлого века. И второе – опять отвратительное, потому что ремонт дороги производился прямо сейчас, в эту минуту. Третьего состояния в природе было не зафиксировано. Господи, даже незначительную выбоину я замечал за километр. Она надвигалась на меня, как цунами. Я покрывался холодной испариной от напряжения, прислушиваясь к своим ощущениям. Мамочки родные! Чтобы не тратить драгоценные силы, я просто зажмуривался. И там, в бурлящей пищеварением темноте, меня подбрасывало на неровности в воздух вместе со взбесившимся в кишках цирком и потом жестко опускало обратно, встряхивая это все, как коктейль.