Любовь Пименова - Вы не знаете, где ночуют чайки

Солнечный день поздней осени был не по сезону теплым и многоцветным. Уже немногочисленные, но все еще яркие и, казалось, наполненные живыми соками оранжевые, желтые и красные листья, задержавшиеся на деревьях несмотря на прошедшие дожди и недавние холода, зеленая все еще трава на газонах и легкое дрожание воздуха, – создавали непередаваемое ощущение праздника последнего тепла, как обычно в эту пору индейского лета. Обманутые птицы снова оживленно пересвистывались в ветках, порхали и собирались небольшими стайками у лужиц, оставленных вчерашним дождем.

Люди же, спешно сбросив плащи и куртки, мгновенно превратились в отпускников в шортах и шлепанцах и отправились в парки, на улицы и площадки, ведя на поводках добродушных разнопородных псов, счастливых этой возможностью побегать, попрыгать всласть и «пообщаться». Это не преувеличение – местные псы на редкость доброжелательны, не вступают в ссоры и перебранки друг с другом и встречу с собратом воспринимают как повод порезвиться и подружиться.

Норма тоже радовалась теплу и солнцу, она бежала кругами вдоль высоких домов, через огромные площади парковок, обегая людей, выходящих из машин или в них садящихся, приостанавливаясь ненадолго, особенно когда дети звали ее своими «doggy-doggy!» или «собачка, иди сюда!». И она продолжала свое движение, вглядываясь в фигуры и лица, при этом не забывая следить за всем, что могло встретиться на земле. Прежде всего то, что можно было быстро заглотить и утолить голод или хотя бы погрызть, обманув сосущее чувство в животе. Это кружение было выматывающим, почти бесконечным, и, кажется, она уже сама не знала, зачем она заглядывает в углы и лица, что она ищет: свой дом? хозяина? еду?

Последнее очевидно: она всегда, с ранних своих щенячьих лет, хотела есть, чувство голода жило в ней постоянно, и, проглотив последний кусочек, она уже мечтала о еде, искала ее, и это стало основным смыслом всего ее существования.

Первых два вопроса были потруднее. Но за неимением времени задуматься о том, был ли у нее дом и хочет ли она вернуться туда, Норма продолжала движение, ведомая инстинктом поиска чего-то, без чего ее жизнь не могла продолжиться. Надежда сменялась отчаянием, отчаяние паникой.

– А вдруг там, за углом? – Никого.

– А там, за ящиками, быстро, быстро!? – Ничего. Оглядевшись и принюхавшись, она бежала дальше.

У собак, скорее всего, нет чувства времени. Норма не знала, как долго она мечется по замкнутому кругу: часы, дни, минуты, но что-то продолжало гнать ее дальше и снова возвращаться, опять смотреть перед собой и вглядываться в идущих, и страстно нюхать землю – в поисках спасения.

Несколько человек остановились неподалеку от места, где она прилегла на траву отдышаться; поглядывая в ее сторону, обменивались коротко:

– Бесприютный породистый пес, видать…

– Один на улице, как же так? И ошейника нет.

– А горб какой большой на спине, видно, больная совсем собака.

– Неужели, выгнал кто? Вот бедолага.

– А может, заблудился, вот и потерялся…

– Надо бы в полицию звонить.

Они уже расходились каждый в свою сторону, и Норма двинулась дальше, не понимая и не зная, что за пружина раскручивается и сжимается у нее внутри, заставляя ее не останавливаться в своем кружении, а целенаправленно двигаться к цели, ей пока неведомой.

Несмотря на свой рост и стать, она была еще ребенком (ей не было еще и года), и тут ее щенячье внимание привлекло что-то очень странное в углу площадки. Осторожными прыжками она приблизилась к шумной лужице, в которой несколько воробьев, распушив перья, пыжились, наскакивая друг на друга, и громко спорили. Причина спора была непонятна, но восстановить порядок было необходимо, поэтому для начала она облаяла всех без разбора, но не очень грубо ввиду малого размера нарушителей тишины. Потом со строгим видом попрыгала рядом, на каждом прыжке потявкивая и мотая головой. Они, в свою очередь, правильно реагировали на воспитание, вспархивали и перелетали на другую сторону лужи и бесстрашно приземлялись, продолжая общую игру.

Эта забавная возня привлекла внимание светловолосой девушки, идущей мимо площадки и остановившейся неподалеку от играющей собаки. Рыжая свалявшаяся шерсть и огромная шишка на спине, похожая на горб, вызывали сомнение в том, что у собаки есть хозяин. Девушка обратилась к Норме:

– Собаченька, что ты тут делаешь одна?

Повинуясь призыву, собака ринулась навстречу, – и на полной скорости ткнулась в колени девушки. Подняв голову, облизала ее протянутую руку и тут же плюхнулась прямо на ее туфельки, устроившись как на законно принадлежащем ей месте. И замерла.