Елена Лактионова - Актриса

В родительском доме она всегда набиралась на год удивительной силы, энергии. Давали ее стены дома, тот клочок земли с садом, на котором он стоял. Та рощица за железнодорожной колеей, где в детстве с подружкой, собирая пролески, угодили в болотце; тот ржавый ручей и ветхий мостик над ним, переходить который было так страшно и так интересно; та опушка, где играли с ребятами в прятки и войну. Побегать босиком, поесть маминых горячих пирожков, поговорить с папкой… Она думала, что и в этот раз всё повторится, она очистится. Но ошиблась. И лето было, и солнце было, и горячий песок под босой ногой, но ощущения беспечности детства, душевного покоя – не получилось.

Этим летом Валентина особенно ясно поняла: дни детства не вернуть никогда.

Родители благоговели: дочь актриса в театре! Бывшие одноклассники с любопытством рассматривали, просили: покажи что-нибудь. Валентина устроила для них маленький домашний концерт. Все восхищенно хлопали (та самая Валька Селезнева, которую в школе они дразнили «Селезёнкой!»); наивно спрашивали, почему она не снимается в кино? Думают, наверное, раз актриса, то обязательно должна сниматься в кино. Конечно, хотелось бы попробовать себя и перед камерой, но когда еще ее заметят, пригласят? Да в этом ли дело?..

Валентина тяжело повернулась, на четвереньках по дивану доползла до тумбочки: где-то там, на нижней полке вроде… Да, вот она, заветная, в сером клеенчатом переплете. Еще до института, во времена ее грез, и в годы учебы Валентина старательно выписывала вычитанные и услышанные афоризмы, мудрые мысли. Думалось, что существуют какие-то правила жизни, ее актерской профессии, пока неведомые ей, и стоит только эти правила узнать, соблюдать, и жизнь будет хорошей, правильной, и актрисой она тоже будет хорошей. Но нет, видимо чужие надерганные мысли не впрок, каждый составляет и пользует свой собственный учебник. Но чтобы составить его, требуется, пожалуй, вся жизнь.

Валентина полистала тетрадку.

«Художник, для того, чтобы творить, должен находиться в повышенном градусе».

У Валентины сейчас градусов тридцать пять, если не ниже. А прежде, пожалуй, было под сорок. Она могла сыграть всё: пельмень, стул, половую тряпку, графин и пробку от графина. Один вид сцены, запах кулис ее возбуждали. Ее приводили в трепет огни рампы, софитов, декорации. Когда стала впервые выходить на зрителя, ощущала, как живет, дышит зал, ей хотелось петь, орать, крикнуть им что-нибудь свое, ликующее: «Товарищи! Вы меня слышите? Я здесь, здесь! Смотрите, что я вам покажу, но что я способна!» Ей безумно хотелось играть, играть… В одном учебном спектакле у нее было несколько ролей, она едва успевала переодеваться, перебегать из кулисы в кулису. Это были годы восторженной радости, осуществления мечты! Замечательные годы.

И потом, первые годы в театре – пока ставится свет, примериваются декорации, актеры беспризорничают, курят, треплются, – Валентина как загипнотизированная, бродила по сцене, вглядываясь в темноту зала, воображая там зрителя. Забравшись на постамент для будущей статуи, победоносно-ликующе, захлебываясь от восторга собственного существования, декламировала первое пришедшее на ум:

Целовались с Игорем в темных углах закулисья. Ах, эти горячие влажные поцелуи рядом со святая святых – сценой, куда она сейчас выйдет и будет сходить с ума от счастья… Да, у нее было всё…

Опять же: она, актриса, почти не видит работ других актеров, читать стала мало. По телевизору бывают интересные нужные передачи, а у нее и телевизора-то нет. Варится в собственном соку, развиваться перестала, а это опасно для художника, это – творческая смерть. По театрам походить не мешало бы, посмотреть, что там происходит, – иногда это полезно. Да поднатужиться, хоть телевизор приобрести: как-никак – «окно в мир». А ей бы сейчас хоть какую-нибудь «форточку».

Валя критическим взглядом осмотрела жалкую обстановку своей комнатушки: лысый диванчик, пьяный стол, два разношерстных стула. Из-за отсутствия большого зеркала невозможно как следует поработать над ролью. Смешно сказать: если нужен был внешний рисунок роли, она смотрелась в полировку шкафа. Который год ходит в одних залатанных джинсах. В родном городе порой перед друзьями показаться было неловко – артистка! Там ведь думают, если ты актриса, то и выглядеть должна непременно как голливудские «звезды»: бриллианты и лимузин. А тут сказать совестно, сколько она получает.