Евгения Высоковская - В другой жизни

© Евгения Высоковская, 2021

ISBN 978-5-0055-4983-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Мы можем обойтись без него? – спросила старая цыганка, с трудом поднимаясь с кресла, где сидела до этого, кутаясь в пестрый вязаный плед. Она неторопливо направилась к столу, прихрамывая и упираясь одной рукой в поясницу. У женщины было худое и очень смуглое лицо, испещренное мелкими морщинками, и не потускневшие от возраста жгуче-черные глаза. Сухая темная кожа обтягивала высокий лоб, выступающие скулы и нос с горбинкой, и тем не менее можно было представить, что когда-то очень давно, в молодости, она была яркой красавицей.

– Сиди, я подам, – подскочил с дивана напротив высокий седовласый мужчина, державшийся очень прямо и моложаво, но цыганка остановила его жестом, добрела до стола и вытянула сигарету из лежащей там пачки. Она прислонилась спиной к столу, сжала сигаретный фильтр безгубым ртом и затянулась, не поднося к сигарете зажигалку, однако кончик ее почернел, обуглился и вдруг забликовал оранжевыми огоньками. Небольшую комнату наполнил едкий запах табачного дыма.

– Мне уже лучше, – хрипло сказала она старику, когда тот вернулся на место, продолжая встревоженно глядеть на нее. – С каждым днем все лучше и лучше. Ты успел. Здоровье я верну. А вот кто мне возвратит молодость?..

Она шумно выдохнула дым и снова глубоко затянулась.

– Так что, насколько он нам нужен? – повторила она, закашлявшись, и снова прижала ладонь к пояснице.

– Нужен, Вадома, и не он один, оба они нужны, ты же понимаешь…

Старая цыганка молча докурила сигарету, глядя пустым взглядом в никуда, расплющила ее в пепельнице и, шаркая, вернулась в кресло. Она села на плед и замешкалась. Неловко пытаясь вытащить его из под себя, с каменным лицом, она боролась с немощью и слабостью, и седовласый подошел, обхватил и приподнял тщедушную фигурку старушки одной рукой, вытащил плед и бережно укрыл ее ноги.

– Понимаю, – глухо произнесла она, медленно кивая и горько поджав губы. – Но я не знаю, как их вернуть. Придумать не получается, соображаю плохо. Скорее, ты догадаешься, сам знаешь, у меня был очень длительный отпуск.

– Если бы только была возможность, – прошипел вдруг старик, – я бы с огромным удовольствием оставил ее барахтаться там навсегда, после того, что она сделала.

Цыганка уставилась на него своими черными глазами, и он поежился под пронзительным взглядом.

– Может быть, мы чего-то не знаем, – пробормотала она. – Хочу еще покурить.

Седовласый подал ей пачку сигарет и положил на колени пепельницу. Снова прикурив без огня, Вадома надолго задумалась.

Я заперла за Ленкой дверь и какое-то время стояла, прислонившись к ней лбом. Сил не было совершенно, устала до чертиков: после бесконечного постельного режима, не удивительно. Поэтому я вежливо выпроводила ее, пообещав набраться сил и сразу встретиться. А то подруга собиралась у меня остаться, чтобы поболтать за распиванием чая. Рассказать хотя бы малую толику того, что я должна была знать, если бы не выпала на столько лет из жизни. Сколько всего лет? Четыре года в бессознательном состоянии и еще, наверное, пара-тройка лет, о которых я ничего не помню.

Наверное, я теперь очень несовременная. Сейчас жизнь летит, все меняется буквально на глазах. Я словно из прошлого переместилась. Пусть даже на небольшой промежуток времени, но мне уже страшно. Все фильмы о путешествиях во времени – полная чушь. Не могут люди так быстро адаптироваться ни к прошлому, ни тем более к будущему. А то вылез из машины времени, нацепил новую футболку с современным логотипом и вроде как уже вписался в новый мир. Те, кто пишет или снимает эту ерунду, должны консультироваться с такими, как я.

А мне, похоже, тоже предстоят какие-то консультации. Физически я полностью здорова, чем, кажется, сильно удивляю врачей, но насчет моего психического состояния они очень волнуются, поэтому мне придется посещать психотерапевта. Вот никак не ожидала, что мне такое выпадет. Я даже не особо верю в то, что эта говорильня может помочь. Но с памятью действительно есть проблемы, поэтому похожу, посмотрю, что из этого выйдет. С провалами в памяти жить очень неуютно.