Теона Прохазка - Птица по имени Мама

– Антошка, будь хорошим мальчиком, – тихо сказала мама и слегка нажала на кончик моего носа пальцем. – Динь-динь.

Я захохотал заливистым детским смехом и изо всех сил обнял маму, уткнулся лицом в ее плечо и вдыхал аромат сладковатых духов.

– Я буду хорошо себя вести, – прошептал я маме. – Только ты возвращайся скорее!

Вместо ответа мама крепко сжала меня в своих теплых объятиях. Проводница проверяла билеты у новых пассажиров.

– Пора, – Ружена легонько тронула сестру за плечо.

Мама выпустила меня из своих объятий и поднялась. На колене, на черных брюках осталось серое пятно от пыли. Мама небрежно отряхнула его и открыла сумочку, висевшую у нее на плече.

– Добрый день, – приветливо поздоровалась она с проводницей, протягивая ей документы.

– Пятнадцатое место, – проводница улыбнулась и вернула маме паспорт и билет.

Ружена пропустила меня вперед. С ее помощью я легко заскочил в тамбур и прошел в вагон. Тетя вошла следом за мной. Мама подала ей сумку, поднялась по ступенькам сама, втащив тяжелый чемодан. Мы прошли по узкому коридору купейного коридора, глядя на номера, выбитые на дверных табличках. Мама остановилась возле четвертого купе.

– Пятнадцатое место здесь, – сказала она, распахивая дверь. Купе было пустым, светлым и немного пыльным. Мама убрала чемодан под нижнюю полку, сумку поставила на сиденье возле окна. Я сел возле сумки и с грустью посмотрел на солнечные блики на стекле. Мамин отъезд меня расстраивал, но я старался держаться, понимая, что маме сейчас тоже тяжело. Я принялся усердно болтать ногами, обутыми в черные ботинки на молниях. Мама села рядом со мной, обняла за плечи и притянула к себе.

– Душно здесь, – Ружена сняла бежевый берет крупной вязки с приколотой к нему брошью в виде позолоченного цветка с крупными бусинками кофейного цвета, расстегнула светло-коричневую кожаную куртку, поправила на шее тонкий шифоновый шарфик молочного оттенка, завязанный оригинальным бантом, и села на сиденье напротив нас.

– Присматривай за ним, – попросила ее мама, снимая с меня трикотажную синюю шапочку и целуя в макушку с взъерошенными светлыми волосами.

– Конечно, присмотрю, милая, – Ружена украдкой смахнула слезы. – Даже не переживай!

Тетя пересела к нам с мамой, обняла ее и что-то зашептала на ухо. Слов я расслышать не мог. Я прильнул щекой к маминому плечу и ловил последние мгновения рядом с мамой.

Проводница прошла по вагону, заглядывая в каждое купе.

– Поезд отправляется через пять минут, – бодро объявляла она. – Просьба провожающим покинуть вагон.

Мама сильнее прижала меня к себе и гладила по голове. Я вновь вдохнул мамины духи, аромат, который даже через много лет у меня ассоциировался только с моей мамой.

– Слушайся Ружену, – шептала мама. – Сильно не скучай по мне, солнышко мое! Я постараюсь приезжать чаще.

Я обняла маму за шею.

– Приезжай скорее, мамочка! – тихо попросил я.

Мама судорожно вздохнула, в этом вздохе мне послышался приглушенный всхлип. Она слегка отстранилась, внимательно оглядела меня, затем поцеловала в лоб сухими губами.

Тетя надела берет, встала и запахнула куртку.

– Антошка, нам пора выходить, – мягко потянула она меня за руку.

Я нехотя слез с сиденья, не отпуская мамину руку. Мама поднялась вместе со мной. Ружена обняла маму, погладила ее по голове, так, как только что мама гладила по голове меня, словно мама тоже была еще маленькой девочкой.

Мама поцеловала сестру в щеку, повернулась ко мне.

– Не скучай, малыш, – мамин голос дрогнул. – Пока, Ружка, – обратилась она к тете. – Берегите себя!

Ружена на мгновение притянула ее к себе, поцеловала в лоб.

– Доброго пути, сестренка, – прошептала она.

Я напялил шапку и посмотрел на маму. Она стояла бледная и растерянная, покусывая губы.

Тетя взяла меня за руку.

– Пока, мамочка! – я помахал маме ладошкой. – Я буду ждать тебя!

Мы шагнули к дверям, не отрывая взгляда от мамы. Мама взглянула на сестру, на меня. Ее глаза заблестели, губы слегка скривились.

– Звоните мне чаще, – напомнила мама, пытаясь удержать набегающие слезы.

– Провожающие, на выход! – раздался настойчивый голос проводницы.

Мимо нашего купе шумно протопали люди. Мама закусила нижнюю губу и кивнула нам. Ружена улыбнулась, но глаза выдавали ее печаль. Мы быстрым шагом пошли к выходу из вагона. Я оглядывался на маму, стоящую на пороге купе. Она смотрела нам вслед, и по ее щеке текла прозрачная слезинка.