Катерина Гашева - Штабная

Штаб расквартированных в Макарове войск располагался в брошенном гипермаркете. Большая часть огромных витринных стекол не уцелела, по этажам гулял ветер. Пахло сыростью и, почему-то, мелом. Машка попала сюда в числе первых. Свет прожекторов, манекены в лохмотьях, пулевые отметины на стенах, – все это выглядело, как дурная декорация или памятник боевым действиям.

Штабные принесли сюда запах бумаги, клея и бюрократии. Машке отдали бывший салон красоты. И она каждый день пробегала бесконечный коридор и холл, заросший цветами. Цветы росли почти без света. Они тянули вверх белесые тощие ростки.

Машка зашла в свой кабинет, прикрыла дверь и перевела дух. Здесь сохранились парикмахерские кресла и зеркала в человеческий рост.

Не зажигая света, Машка прошла к своему креслу и села, закрыла глаза. И тут же ощутила, как маленькие коготки цепляются за рукав.

– У-у, морда, опять клетку открыл, зараза такая!

На плечо ей взобрался светло-рыжий крысенок.

– Есть хочешь, маленький? Вижу. Ну, сейчас.

Машка встала, вынула из шкафчика блюдце с отбитым краешком. Крысенок сидел на плече, свесив розовый хвост.

В дверь требовательно постучали.

– Маша, Маша, ты здесь? Маша, открой!

– Заходи, Павел, – сказала Машка, не оборачиваясь.

Крысенок требовательно зацокал, залез ей на голову и стал смотреть на дверь, он даже встал на задние лапки.

В дверь протиснулся взъерошенный парень.

– Паша, ты считаешь, что после десяти вечера можно не соблюдать субординацию?

Павел растерялся. Он смотрел на ее худую спину, а на него смотрел крысенок.

Потом все изменилось, он подтянулся, скользнул руками по форме, убедился, что все в порядке.

– Разрешите обратиться.

– Обращайся.

Она обернулась, сняла с головы крысенка, посадила его к блюдцу и улыбнулась.

– Маша, ты меня напугала. Субординация…

Он тоже улыбнулся и расслабился. Форма снова висела на нем, как на вешалке.

– Садись давай.

– Крысенок у тебя миленький.

– Ты уже говорил. Хочешь чаю?

– У тебя есть чай? Маш, я просто поражаюсь, как ты умеешь устроиться! Я вот, когда наш мир рухнул…

– Паша, – она погладила крысенка по спинке, – я же тебе говорила, мир не рухнул. Мир вообще не рушится никогда. Он просто выкидывает кое-что за ненадобностью. А чай мне один подарил… один молодой командир, с разбитой головой.

Павел вздохнул. Он, наверное, хотел что-то сказать, но перед ним уже стояла крышка от термоса с дымящимся чаем.

– Я слышал, тебя назначали куратором, – сказал Павел через несколько минут.

– Ага, завтра увижу моих молодцов. Просто вся дрожу от нетерпения.

– Боевые офицеры не любят штабных, – сказал Павел осторожно. – Я вообще не понимаю, к чему все это кураторство?

– Надо же нам чем-то заниматься. И потом, это полезно и поучительно.

Машка взяла его нетронутый чай и сделала глоток. Как только она поставила кружку, Павел тоже отпил из нее.

«Виртуальный поцелуй», – подумала Машка.

Он был очень милый мальчик, этот Павел. Он боялся войны, но боялся не так, как большинство людей. Он не принимал войну, не видел ее, не дышал ее воздухом. Поэтому, если бы он попал туда, где стреляют, он бы не убежал. И его бы убили, а может быть, нет. Ведь это дико и страшно – человек посреди бессмысленной бойни с чистым клочком неба над головой.

– Ужасное здание, – сказал Павел, – такие пространства. Я вчера парнишку курьера встретил, так он заблудился. Сидел на скамейке и что-то с телефоном делал.

– В сети сидел. Его в связисты надо. Главное – не уходить в офлайн.

Павел поднял глаза, потому что ее голос внезапно дрогнул и изменился. Она смотрела куда-то в глубину самого гигантского зеркала.

«Глумус из офлайн, – думала она, – и ромашка пропитывается кровью. – И все. И тишина. Глумус терпеть не мог прогресса. Аську освоил и баста.

Крысенок столкнул со стола карандаш. Павел кинулся поднимать. И погас свет.

– Опять, – разозлилась Машка. – Экономисты хреновы.

За окнами стояло злое военное лето.

А еще эта новая директива Центра. Когда принесли распечатку, Машка просто обалдела. Прикрепить к каждой тройке офицеров по наблюдателю. «Куратору», как назвал это какой-то штабной гений в Центре. На каждый корабль по крысе!

Свет дали после полуночи. Машка изловила крысенка, который обследовал дальний угол стола, водрузила его в клетку, навела порядок. Спать не хотелось, личные дела подопечных офицеров манили. Давно не было такого интересного чтива.