Виктор Суднов - Без гнезда родового. История семьи – история страны

Надо заметить, что 1915—1916 годы на Кавказских Минеральных Водах стали годами наплыва сюда российской творческой интеллигенции. В связи с Первой мировой войной путь к заграничным курортам был закрыт, поэтому на отечественные курорты появился большой спрос. Для приезжающей сюда курортной публики сдавались внаем десятки домов, казенных и частных гостиниц. Культурная жизнь в Минеральных Водах кипела. Столичные артисты не покидали сценических площадок: здесь давал концерты петербургский симфонический оркестр, на сцене Народного дома выступали писатель А. И. Куприн и артист-трагик М. В. Дальский. Почти все лето жили Ф. И. Шаляпин, С. В. Рахманинов и другие известнейшие личности.

На весь курортный сезон 1916 года в Минеральных Водах обосновались футуристы, вечера которых охотно посещали не только отдыхающие, но и выпускники железнодорожного училища. После работы отец вместе с разношерстной курортной публикой тоже спешил на вечера футуристов, а потом делился своими впечатлениями с Ефимом. Дед Ефим увлечения сына не одобрял, а вот его поэтическое, революционное творчество приветствовал. Газета «Терек», где со стихами и небольшими заметками начинал печататься отец, собирала под своим крылом молодых, революционно настроенных рабочих. В свое время в этой газете работал корректором, редактором и журналистом С. М. Киров, а в 1916 году в качестве репортера «Терека» он приезжал в Пятигорск для встречи с местными большевиками. Да, не только культурная жизнь кипела в это время на Северном Кавказе…

В конце 1916 – начале 1917 года состав «водяного общества» на курортах Минеральных Вод резко изменился. Кроме праздношатающейся курортной публики и творческой интеллигенции во всех курортных городах появились раненые. Война продолжалась, и правительству пришлось обращаться к населению с просьбой предоставить помещения для госпиталей. Вызванная войной хозяйственная разруха не обошла стороной и города-курорты. Население голодало. Не хватало сахара, спичек, керосина, угля и многого другого. Семье деда приходилось туго. Четверых детей надо было кормить и одевать, поэтому и старшая Елизавета, и средний сын Петр начинали трудиться, что называется, с младых ногтей. Елизавета, как и бабушка, хорошо шила, чем и зарабатывала себе и семье на жизнь.

В 1917 году отец служил на городской почте, в телеграфном отделении. Интересуясь работой аппарата Бодо и разглядывая движущуюся ленту, он прочитал однажды только что пришедшее буквенное телеграфное сообщение из Петрограда: «Слетел Николашка, и жена его Сашка, и мать его Машка, и сын Алексей». Это сообщение отец немедленно передал дежурному механику и начальнику почты Орлову. Начальник, собрав подчиненных, обязал их держать язык за зубами и не распространять слухи о том, что произошло в Петрограде, так как подтверждения этому на Кавказе еще ни от кого получено не было. Скрыть от деда Ефима этот секрет отец не мог и дословно процитировал ему текст телеграфного сообщения. Ефим, страстный борец с самодержавием, был счастлив!

Моего будущего отца революционные порывы деда Ефима поначалу мало интересовали: он работал, учился, писал стихи, помогал матери возиться с младшими детьми. Рассчитывать на Ефима, занятого установлением советской власти на Кавказе, борьбой с контрреволюцией и бандитизмом, было нельзя. Однако в 1920 году, после окончательного установления советской власти на Северном Кавказе, отец вступил в ряды комсомола. Комсомольские организации в Минеральных Водах находились тогда в зачаточном состоянии. Знаний было мало, умений – тоже. Из вождей мирового пролетариата комсомольцы знали только Карла Либкнехта и Розу Люксембург, да и то лишь по газетным фотографиям. Работа местных комсомольских организаций сводилась к караульной службе на железнодорожных предприятиях, охране поездов от разграбления, к проведению субботников и воскресников. Но желание помогать старшим товарищам-большевикам строить новое светлое будущее было огромным. Помогали в депо, восстанавливали цеха на стекольном заводе, расчищали от хлама помещения школ и казарм, проводили дезинфекцию.

В те годы на Северном Кавказе свирепствовал тиф, особенно так называемый возвратный. Умер Дмитрий Васильевич, отец моей бабушки. Все ее дети тоже переболели тифом, но выжили, хотя жили тяжело, впроголодь. Со снабжением продуктами в Минводах были большие перебои. Отец часто вспоминал, как на третьем году обучения на кубанском рабфаке, куда он был направлен по комсомольской путевке осенью 1920 года, он с дедом Ефимом поехал добывать муку на ближайшую железнодорожную станцию. Муку решили поменять на гитару, с которой со слезами рассталась старшая сестра отца Лиза. Елизавета увлекалась музыкой, хорошо играла на гитаре и, конечно же, тяжело переживала потерю любимого инструмента. Однако дед был неумолим. Его приказам должны были подчиняться все.