Виктор Суднов - Без гнезда родового. История семьи – история страны

Бабушка все это время жила в постоянном страхе за мужа-кормильца, за малолетних детей, за свою жизнь. Постепенно она смирилась с постоянными отлучками деда, погонями, арестами, с дедовым неуемным характером. Ей нужно было содержать дом в чистоте и порядке, кормить и одевать детей, благо любую старую вещь она могла перешить и перекроить так, чтобы она выглядела новой и добротной. Семья была большая, забот у бабушки хватало.

А дед после освобождения Кавказа продолжил работу в милиции, вместе с другими большевиками, членами ВКП (б), восстанавливал городское хозяйство, санатории. Введение большевиками в 1921 году новой экономической политики (НЭПа) больно ударило по мировоззрению деда Ефима. Его свободолюбивая, мятежная натура не вынесла перемен, он пришел в горком партии и со словами: «Я не за это кровь проливал!» – швырнул на стол свой партийный билет, выбыл из партии и уволился из милиции.

Уйдя со службы, дед занялся постройкой большого деревянного дома. Стройка длилась долго, более пяти лет. Ссоры с женой продолжались, характер деда не располагал к спокойной семейной жизни. После одной затяжной ссоры дед, окончательно разругавшись с бабушкой, оставил ей и детям нажитое хозяйство, полностью обустроенный дом и ушел из семьи. Уехал он в самое большое и богатое село Северной Осетии, Христиановское, знаменитое своими революционными традициями. В 1917 году здесь возникла революционно-демократическая партия крестьянской бедноты «Кермен», а в апреле 1918 года состоялся первый съезд трудящихся Северной Осетии, высказавшийся за установление советской власти на Тереке. После Гражданской войны Деникин в своих воспоминаниях «Очерки русской смуты» назвал это село «гнездом большевизма».

Похоже, переезд деда в Христиановское был связан не только с семейными распрями, в Ефиме все еще бушевал революционный дух, несогласие с новой государственной политикой партии побудило его оставить дом и семью и вновь продолжить революционную борьбу за социальную справедливость и равноправие. Однако продолжения не случилось, время революционных порывов Ефима ушло, и он, обосновавшись на новом месте, стал работать простым плотником. Талант революционера и краснодеревщика иссяк. В 1926 году обезглавленное тело деда нашли односельчане. Поговаривали, что это была то ли месть местного черкеса за обесчещенную сестру, то ли происки врагов советской власти. Деда так и похоронили – без головы.

С 1911 года мой отец, которому к этому времени уже исполнилось девять лет, начал обучение в церковно-приходской школе. Тогда же у него проявилась тяга к естествознанию и к рисованию. В этих увлечениях наметились даже некоторые успехи, что в дальнейшем и определило его научный и творческий путь.

Летом 1913 года в рамках празднования 300-летия дома Романовых Николай II объезжал страну. Отцу, как и другим ученикам двухклассной церковно-приходской школы поселка Илларионовский, названного так в честь наместника Кавказа графа Иллариона Ивановича Воронцова-Дашкова, предстояло, выстроившись вдоль вокзального перрона в ровненькую шеренгу, приветствовать царя, выказав тем самым свою приверженность самодержавию. Но царю, очевидно, не понравился скромный школьный парад, Николай II ограничился лишь тем, что молча прошел вдоль своего поезда и скрылся в вагоне, не произнеся ни единого слова. Почему-то на школяров царь не произвел никакого впечатления, и они вскоре забыли о нем вовсе и больше не вспоминали, будто и не было никогда ни шеренги школьников вдоль перрона, ни самого царя. И только во взрослой жизни, рассказывая нам с сестрой о том времени, отец часто вспоминал этот школьный парад и проход Николая II вдоль вокзального перрона.

После окончания церковно-приходской школы отец поступил в железнодорожное училище Минеральных Вод, которое готовило специалистов и квалифицированных рабочих низшего звена для железнодорожного транспорта. Училище отличалось хорошей оснащенностью, наглядными пособиями и обширной библиотекой. В рекреации проводились народные чтения, на которые приглашались учащиеся и служащие железной дороги. В училище преподавали арифметику и геометрию, русский язык и русскую историю, географию и естествознание, чистописание и черчение, а также пение и гимнастику. И конечно же – Закон Божий, на уроках которого, по воспоминаниям отца, он постоянно клевал носом, за что и получал указкой учителя по лбу. В 1916 году отец окончил училище и поступил работать в вагонный цех железнодорожного депо. Но ему, как и деду Ефиму, на одном месте не сиделось: он был табельщиком, потом работал на кожевенном заводе, в продовольственной управе. Одно время отец трудился на стекольном заводе и был потрясен тяжелейшим трудом стеклодувов. Свои впечатления он выразил в стихотворении «Песня стеклодува». Это был его первый поэтический опыт. В это же время в газете буржуазно-либерального толка «Терек» было напечатано еще одно стихотворение отца: «О чем гудят поезда».