Ксюша Виэлди - Котелок Историй

Незачем что-то менять. Или все-таки есть зачем?..

Он увидел ее в понедельник на остановке, на своем обычном месте, чуть сбоку от всех остальных, и невольно ускорил шаг. Было солнечно, наконец-то в воздухе пахло весной. Ветер снова трепал ее волосы, и она, ничуть не раздражаясь, то и дело отводила их от лица. Сердце отчего-то застучало в висках, в горле стало сухо. Он приблизился, улыбнулся:

– Мы с вами так часто стоим вместе на этой остановке и до сих пор не познакомились. Меня зовут Станислав, Стэн, – сказал он и протянул руку.

– Очень приятно, Стэн, – ответила она. – Я Ирина.

Маленькая прохладная на ощупь рука легла в его ладонь. Он неловко пожал ее и слегка задержал. Она тепло улыбнулась. Где-то рядом заорала горластая птица. Мелодичным этот крик назвать было нельзя, но что-то вроде «естьзачем, естьзачем» слышалось отчетливо и непрерывно.

Софья Абрамовна была солидной женщиной в летах. Впрочем, она всегда была солидной женщиной. Детство ее прошло в славном городе Киеве, также как юность, молодость и большая часть сознательной жизни.

Софья Абрамовна не отличалась ослепительной красотой, зато нрав имела решительный и к цели шла не сбиваясь.

По молодости она было сильно влюбилась в проходимца слегка кавказского происхождения. Ее суровый папа сказал непреклонное «нет» и привез из глубинки «своего» жениха. Софочка сражалась с отцом, как могла, но приличное воспитание и боязнь ослушаться взяли верх. Она вышла замуж за соискателя из-под Киева. Это был последний раз, когда Софочка покорилась чужой воле.

На свадьбе Софа с недоумением смотрела на тщедушного, слегка инертного паренька с глубоким местечковым акцентом и не могла понять, за что ей досталось такое «чудо». Кроме подходящей национальности, никаких других достоинств замечено не было.

К этому времени Софа окончила «на бухгалтера» и волею судеб попала работать на автобазу. Там Софочка за пару лет превратилась в ту самую Софью Абрамовну, с которой шутки были плохи. Она решала все вопросы четко и быстро, умело пила водку стаканами и могла заткнуть за пояс любого мужика этой самой автобазы. Ее уважали. Дома по-прежнему ничего интересного не происходило. Дети и те не получались. Софочка ушла с головой в карьеру. Автобаза стала тесна, сделав пару—тройку звонков, София Абрамовна приступила к должности главного бухгалтера в ресторане при центральном вокзале. Место было хлебное, хоть и слегка опасное, но Софочка уже умела решать вопросы правильным образом.

Прошло еще пару лет, дома все как-то устаканилось. Софочка родила мальчика. Как она решила этот вопрос – неизвестно, но всегда считалось, что старшенький похож на дедушку. Родители переехали оказывать посильную помощь, и тут выяснилось, что они просто не выносят ее мужа. Жизнь потихоньку начала напоминать ад, взаимные упреки и претензии переходили в скандалы с битьем посуды и прочими атрибутами счастливой жизни. Спустя три года родился еще один мальчик, правда, в этот раз похожий на папу. Мучение посильной родительской «помощью» продолжилось еще на пару лет. В конце концов, Софья Абрамовна загуляла.

Гуляла она с размахом, никого не стесняясь. Курила, пила водку и с вызовом глядела в когда-то вселявшие страх глаза отца. Разъехались.

В один из веселых разбитных вечеров Софья Абрамовна встретила его. Он был опять слегка кавказской наружности, молод, красив и размашист душой. Софья Абрамовна заметалась в поисках верного решения. Она хотела любить и быть любимой, но дети… Когда все уже почти было решено, старшенький, тот самый, что вообще был похож на дедушку, посмотрел на нее исподлобья и сказал, что останется с папой.

Софья Абрамовна четко знала свои приоритеты. Волевым решением она прекратила переезд и расставила все точки над «е». Видимо, счастливая личная жизнь не входила в набор, выданный ей судьбой.

Кипучая натура требовала деятельности, и Софья Абрамовна решилась на эмиграцию. Суровый папа к тому времени остался один, супруга покинула его, отойдя в лучший мир. Решено было эмигрировать всем вместе. Сказано – сделано.

Славный город Нью-Йорк встретил их адской июльской жарой. Бруклин был похож на большую грязную деревню. По-английски Софья Абрамовна еще не говорила, но зато умела действовать. Дети к осени были определены в школы. Муж, у которого оказалась очень удачная интернациональная специальность парикмахера, был определен на работу. Сама Софья Абрамовна устроилась следить за больными стариками. Сняли неплохую квартиру в приличном районе, и жизнь покатилась по своей колее. Далеко позади остались кавказские страсти. Новая страна диктовала новые условия.