Ксюша Виэлди - Котелок Историй

– А как дальше?

– Не знаю! Я ничего не знаю! – снова зазвенела голосом Вита.

– Тише, тише, – я погладила ее по руке.

Мы вышли на улицу. Восемь часов вечера, а почти светло! Июньский воздух пах обещанием долгого лета, и казалось, что этот душный разговор в раздевалке меркнет, теряет реальность и исчезает в темнеющем небе.

– Ты меня осуждаешь? – спросила она.

– Нет, Вита, нет. Все наладится. Ты просто устала. Поезжай куда-то одна, а? Отдохнешь, придешь в себя и сама поймешь, что дальше делать. Нет сценария правильного для всех. Этот – только твой.

Подъехал муж. Она вдруг вспомнила, что забыла что-то в раздевалке. Неровно подпрыгивая, побежала назад. Я продолжала стоять рядом с раскрытым окном машины. Не уйти и не остаться. Пауза. Он вздохнул. Спросил, как жизнь. Что-то промямлила в ответ. «Поговори с ней!» – вдруг сказал он. «Что мне ей сказать?» – я неловко развела руками. «Скажи пусть возвращается домой!» «Сережа, разве ты хочешь, чтоб она вернулась через силу? Разве хочешь, чтоб жила с тобой и проклинала каждый день? Дай ей время. Она должна сама все решить». Я развернулась и, не дожидаясь ее возвращения, ушла. На душе было грустно и некомфортно.

В десять в дверь позвонили. Вита. Без предупреждения. Так никто не делает уже давно. Значит, совсем плохо.

Пили на кухне красное вино. Ломали пальцами твердые ломтики сыра. Она плакала. Говорила. Плакала. Потом заснула на гостевом диванчике. Бедная сорокалетняя девочка. Какие же мы все, в сущности, дети. Только постаревшие. Завтра будет новый день.

Маша пришла домой. Скинула сапоги в прихожей, бросила сетку с мандаринами на стол на кухне, засунула бутылку с шампанским в холодильник. Села на табуретку и закурила.

До Нового года оставалось пару часов. Этот Новый год она, по всей видимости, будет отмечать одна. Если вдруг не случится какое-то чудо. А чудо не случится. Маша уже не в том возрасте, чтоб верить в чудеса, которые в ее жизни, конечно, случались, но так давно, что даже вспоминаются с трудом.

Маша задумчиво потушила сигарету, включила чайник и снова села на табурет, прислонившись к стенке. Был в ее жизни муж, но как-то прошел. Был в ее жизни и чужой муж, но тот прошел и подавно. Вроде было все, а ничего не осталось. А ведь еще вполне красивая, еще вполне молодая, ну, во всяком случае, не старая…

С улицы доносился шум начинающегося веселья. «Заведу себе завтра котенка. Оправдаю свой возраст и статус!» – зло и печально подумала Маша. Где-то загрохотали хлопушки. До Нового года оставалось около часа.

Маша вышла на балкон. На балконе справа тоже открылась дверь, появился вполне интересный мужчина. Закурил, посмотрел на нее и улыбнулся: «С Новым годом, девушка!» «Вас также!» – улыбнулась Маша в ответ, но тут на балкон соседа высунулась женская рука. Рука пьяно поводила по волосам мужчины и призывно-капризно сказала: «Сергуня, заходи!» Маша отвернулась. «Хрен тебе, а не чудо!» – сказала сама себе и ушла с балкона.

Без пяти двенадцать. Маша почистила мандарин, открыла шампанское, включила телевизор, под бой курантов быстро и мелко что-то написала на бумажке. Сожгла. Кинула пепел в бокал и выпила. «Дура, как есть дура! Ну, да черт с ним, никто не видит!» – подумала она.

В дверь позвонили. Маша открыла, как всегда, забыв посмотреть в глазок.

– Девушка, – в дверях стоял незнакомый и опять-таки интересный мужчина, – это квартира Лопатиных?

– Нет, они, кажется, живут этажом выше…

– Спасибо, девушка! С праздником!

– И вас…

Маша закрыла дверь. «И снова хрен тебе, а не чудо!» Все сегодня идут не к ней и не с ней. «Ну и подумаешь! Больно надо! Котенка! Заведу котенка! – сказала Маша. – Что я в самом деле?! Никогда особо не парилась по поводу мужиков. Они сами всегда липли, а тут что-то накрыло. Новый год просто. Одна никогда не отмечала, вот и колбасит!» – подытожила Маша и пошла спать.

Рано утром у двери раздался какой-то тихий непонятный скрежет. Маша приоткрыла дверь. На пороге сидел маленький черный котенок с белым пятнышком на щечке. Белой же у окончания левой передней лапкой. На хвостике тоже виднелось маленькое белое пятно. Котенок важно прошел внутрь.

«Сбылось, – сказала себе Маша. – Правда, не то, о чем писала, а то, о чем думала!»

Маша засуетилась вокруг котика. Вспомнила, что дома нет даже молока. Наспех обулась и помчалась в магазин.