Галина Маркус - Всё рифмуется

Ни покоя, ни воли. Но радость и отдых бывают.
Пусть неполные даже, они остаются собой.
Но не скрещивай веток —
– чем меньше желаний в трамваях,
тем надежней они доставляют заблудших домой.

Не гниют и не сохнут упавшие вовремя листья,
чуткий мистик мазками украсил сухой тротуар.
Я, наверное, сплю, но решаю задачи – по Пристли —
и сюжеты пишу для гуляющих осенью пар.

Вот садятся они на скамью и не знают, бедняги,
от кого разговор их зависит, куда их пошлют.
Я сегодня добра, как добры после отпуска маги,
и надрыва не будет – шлифуйте свою колею.

Ни покоя, ни воли – ни вам, и ни мне. Все мы дети
той суровости места, той нежности строгой небес.
Но ведь отдых бывает на этой печальной планете.
Я бы вас отпустила – вот честно! – на радость себе.

Но, увы, не могу – вы так грезите счастьем кольцовым,
это – пошлый сюжет. Поднимайтесь, закончен привал.
Бросьте, я не злодей, а любитель хороших концовок.
Ни покоя, ни воли! Но всё, что останется – вам.

Осенние души хранятся в стеклянных сосудах,
что свет пропускают сквозь стенки – сюда и отсюда,
в открытых сосудах – ведь осенью души летают,
и медленно кружат их бледные легкие стаи.

Их мало кто видит – они ведь почти невесомы,
а кто-то, заметив, их примет за бабочек сонных,
за тихие ноты, что осень играет чуть слышно,
когда у нее наступает минута затишья.

Бывает, они, заблудившись, становятся робки,
в глухие сосуды их ловят и прячут под пробкой.
Зеркальные стены для душ беззащитных – не место…
И там пребывают они под домашним арестом.

Стократ отражаясь, теряются в бездне безликой,
и сами себе на суде предъявляют улики,
и сами себе назначают, увы, приговоры,
себя от себя взаперти охраняя сурово.

Спасите осенние души, ищите повсюду,
верните домой и храните в хрустальных сосудах…
Когда до краев преисполнятся света и слова,
их осень расплещет… и снова наполнит, и снова…

Три вопроса, и пара заданий…
Дай мне справиться, Господи, силы.
В институте сегодня экзамен,
время шесть, а трамвай упустила.

Опоздаю! Забыла билеты,
попросить надо будет шпаргалки.
Вот ступеньки в метро, турникеты…
Ох, там плохо кому-то – как жалко!

Человек прислонился к колонне,
а из сумки посыпались вещи,
цвет лица совершенно зелёный.
Просто пьяный? Астматик? Сердечник?

Почему не идёт медработник?
Где милиция? Щиплет с нерусских?
Ну хоть кто-нибудь есть сердобольный?
Подошёл бы, привёл его в чувство.

Спит давно у людей наших совесть.
Пьян он всё-таки. Значит, разденут.
Полседьмого. Да где же мой поезд?
Буду там в семь пятнадцать примерно…