Илья Кожухарь - Зимняя книга. Серия «Книга шестерых». Сборник рассказов

– А малышей-то как зовут?

– Маша и Саша. Они – погодки, но маленькие совсем. Ждали папу, потом Деда Мороза…

– Ну, ясно… Будет им Дед Мороз.

Они шли по заснеженной улице, и старый Клаус чувствовал тихую радость. Год был спасён, ведь пока хотя бы дети продолжают его узнавать, у планеты есть будущее.

А если бы взрослые не разучились верить в сказку, это будущее могло бы стать светлым и беззаботным.

Названия парка не скажу. И геолокации не выдам. Кому нужно – сам найдёт. Хотя без приглашения туда не попасть. Я, например, проделал путь в тысячи километров, ощутив необходимость прогуляться зимним московским парком. Непременно вечером. И чтоб обязательно снег. Хотя во сне, в котором я получил приглашение, меня и так уверили, что он будет. В общем, ничего толком не сумев объяснить жене, я взял минимум вещей и билет в столицу доисторической Родины. Москва встретила меня удивительно вежливыми таможенниками, дружелюбными таксистами и знакомой с детства приятной суетой праздничного города.

Переночевав в гостинице, я отправился на экскурсию по центру и подумал о том, что ни телевидение, ни интернет не могут передать удивительно близкую мне атмосферу города. «Ну да, – вдруг вспомнилось. – Я же здесь родился…»

Стемнело рано, и я отправился на метро к заветному парку. Вырвавшись на волю из подземного царства, невероятным образом не запутавшись в схеме станций и не будучи раздавленным толпой сосредоточенных хмурых пассажиров в час пик, я с наслаждением вдохнул вечерний воздух и направился к цели моего визита. Это был один из старейших московских парков, неоднократно описанный в известных и не очень повестях и романах, тихий, несмотря на близость к центру, мало освещённый фонарями и почти безлюдный в это время. В принципе, если не считать меня, то совсем безлюдный.

Войдя на одну из центральных аллей, я ясно увидел место, где мне предстояло свернуть на малозаметную тропинку. Оно было обозначено ржавым флюгероподобным указателем, на котором свежей люминесцентной краской было выведено: «Сюда». Искрящийся в лунном свете снег был вытоптан чьими-то лапками, нога человека давно не ступала тут. Углубившись в чащу кустарника, я вышел на небольшую полянку, посреди которой возвышалось старое разлапистое дерево. Его нижние ветви росли выше человеческого роста и располагались строго по сторонам света. У основания той ветки, которая указывала на север, сидел кот.

– Кис-кис, – позвал я.

Левая бровь усатого удивлённо поползла вверх, а жёлтый глаз уставился прямо в мою переносицу.

– Я прощу вам эту фамильярность, – произнесло животное глубоким низким голосом, без малейшего намёка на интонации Табакова или Калягина.

Я внутренне собрался.

– Простите, я ожидал, что вы говорящий, просто не был уверен… Как к вам обращаться?

Мой визави рассмеялся достаточно благосклонно.

– Это вы «говорящий»! А я – вещий. Обращайтесь ко мне по имени – Кот.

«Зверь, именуемый Кот», – некстати вспомнил я.

– Очень приятно, а я…

– Мне известно ваше имя. Как и то, что вы собрались написать новогоднюю новеллу про кота.

– Это так. Но зачем же вы меня позвали?

– Как зачем? Посмотреть на вас. Вы же обратились внутренним взором к образу кота, вот и я обратился к вам. Вы смотрите на нас, а мы – на вас.

– Кто это «мы», «вы»? И почему вы на нас смотрите?

Кот прочёл мне лекцию, достойную филфака МГУ, об архетипах, сакральной природе творчества и взаимовлиянии миров сказочного и реального. Жаль, описать всё в подробностях не разрешил. Только некоторые детали. Как консультировал Пушкина, Булгакова, множество народных сказителей и некоторых современных авторов. Почему важно правильно описывать внутренний мир котов, не опошляя, но и избегая божественного статуса. Про симбиотическую связь его соплеменников с человеком рассказал. И о том, что люди, кормящие котов, улучшают карму. Собственную – в том числе…

Я не заметил, как летит время, и с сожалением понял, что наша аудиенция заканчивается.

– А о чём же мне писать новеллу? – спросил я.

– Да хоть о нашей встрече. Но в общих чертах. У вас получится! – улыбнулся Кот.

И тут меня осенило.

– А можно последний вопрос?

– Задавайте, друг мой. Кратко.

– А вы… э-э-э… «консультировали» только отечественных авторов, или зарубежных тоже?