Илья Кожухарь - Зимняя книга. Серия «Книга шестерых». Сборник рассказов

По идее, чем масштабнее желание – тем больше магической силы на него тратится, но на самом деле ничего по-настоящему масштабного люди не требовали. Они слабо верили в возможность воплощения мечты, потому экономили старику его магию. Желание должно было быть сугубо материальным, Санта (когда Клаус надевал свой костюм, все обращались к нему именно так) честно предупреждал об этом. Просьбы о здоровье, привороте или решении локальных конфликтов были не к нему, их нужно было оформлять как молитву и отправлять в небесную канцелярию.

Люди, которые верили в себя, могли пожелать автомобиль, новый дом, поездку.

Те, кто верил меньше, – одежду и бытовую технику.

Мелкими сувенирами, добрыми словами поддерживались разуверившиеся в собственной значимости.

Наказания же и неудачи доставались себя ненавидящим.

Ничего нового – каждому по вере его.

Некоторым, сумевшим вызвать особое расположение, Клаус распределял «пряники» на весь год, но лишь немногие из счастливцев видели связь между неожиданной полосой удачи и силой намерения при загадывании новогоднего желания.

Сегодня Санта ощущал необыкновенный подъём. И, пусть на горизонте маячила неделя реабилитации после предстоящей ночи, он знал, что выложится в полную силу. Он решил провести новогодний вечер в среде «селебрити» – работников культуры, медиамагнатов, фотомоделей, эстрадных певцов и прочих знаменитостей. Но не только статус объединял тех, кто сегодня должен был посетить праздник. Все они, кто-то в начале своей карьеры, а кто-то ещё совсем недавно, проводили ёлки. Были Дедами Морозами, Снегурочками, а когда хватали лишку – Снеговиками и даже Оленями. Хотя приглашённых было около пятисот человек, старый Клаус знал историю каждого, ведь, сами не ведая, они продвигали дела его фирмы. Санта помнил их ещё детишками – отбор в свою корпорацию он начинал довольно рано. Лично приходил к ним домой, слушал декламации, поправлял дикцию и интонирование. Он не сомневался, что многие сегодня узнают его, ведь те, кто несёт сказку другим, обладают повышенным восприятием сверхъестественного.

Давно уже он не пользовался магией для перемещения: компактный частный бизнес-джет переносил его по миру с не меньшим комфортом, чем сказочная оленья упряжка.

Взойдя на борт, Клаус расположился в удобном кресле, прикрыл глаза и задумался о превратностях судьбы страны, которую собирался посетить.

Многострадальная Россия, где сначала его называли Николаем, потом – Дедом Морозом, теперь – Санта-Клаусом, несмотря на тяжесть собственной истории, всегда фанатично верила в старика. В тот момент, когда его стали называть Дедом Морозом, а свобода вероисповедания была лишь номинальной статьёй Конституции, он оставался единственной высшей силой, существование которой официально признавали. Наверное поэтому, не только малютки, но и взрослые, лишённые бога, так искренне стремились к нему, так наивно и честно выражали свои пожелания на следующий год. Санта проникся к населению именно этой страны необычайно тёплым чувством, простив даже прозвище «дед».

Визиты в Россию были регулярными, даже «железный занавес» не мешал ему лично поздравлять малышей. И сегодня старый Клаус предвкушал искреннюю радостную атмосферу новогоднего праздника.

У трапа самолёта его встретил чёрный «Джип» – в других странах такой автомобиль бросался бы в глаза, но здесь не считался даже шикарным: многие гости прибудут на сегодняшний вечер в гораздо более дорогих авто.

Уважая своё личное время, Клаус всегда рассчитывал время прилёта к началу концерта.

Попав в гримёрку, он уселся напротив зеркала. Не желая использовать конкурентное преимущество, Клаус пользовался обычным гримом и накладной бородой, ведь все его менеджеры – ряженные Санты – тоже были вынуждены проходить подобную процедуру. И ничего удивительного, что некоторые из них выглядели более харизматично, чем оригинал: успехи учеников только радовали учителя. В конце концов, даже Чарли Чаплин не смог победить на конкурсе своих двойников…

Концерт начался. Его импресарио, он же конферансье, ассистент и телохранитель, за бледностью кожи при необходимости исполнявший роль Снеговика, постучал в дверь трижды: пора было выходить.

Ну что ж – Санта всегда немного волновался перед выходом к публике – в добрый час! Выйдя из гримёрной, он решительным шагом направился к сцене по коридору. Этот проход был полон своей закулисной жизни: пахло спиртным и сигаретами, а из тупикового ответвления раздавались мерные постанывания. Зал, вдохновляемый искусным конферансье, уже скандировал: «Дед Мороз!» Крик достиг апогея.