Леонид Гурченко - Чертополох. Книга слов

Определённую силу демона блуда, его обработку, я испытал на себе. Двое нас, и третья женщина. Разные позиции, но мы заменили себя самих на возможных, стали равнозначащими, имеющими равную цену. И в неравён час на мою голову свалилось то самое: «Ах, какой мужчина!» – Не ездил я по свету, не познавал места, из Истры был в Ленинграде на курсах повышения квалификации следователей, а он из Куйбышева в командировке от авиационно-космического завода. Ранее, в Куйбышеве, мы дружили. И вот надо же случиться! Иду по улице в дневной час, пешеходов много, и тут чему быть – не миновать! Возник он, Борис Стрельников, перед моим носом среди пешеходов, как Байрон перед Шопенгауэром и его невестой.

И вот уже сейчас, через время – сорок лет спустя, по каким-то нижним причинам, яндекс-почта забита лаяньем этого чудища в мою сторону. Лучше нашей дружбы – хуже нет!

19. Готы – враждебные крестоносцы, москали – друзья. В качестве очевидного свидетельства существования народа, носившего имя «враг», данное ему другим народом, следует выделить этноним чудь. Такой вывод о чуди содержится у Фасмера М: «Чудь… обычно предполагают первоначальное значение «германцы» и происхождение из готского þiuda «народ». Но сравните также саамское, норвежское čutte, cuđđe; саамское, шведское čute, čude «преследователь, разбойник, название врага, притесняющего лопарей (в сказках)» [3, c. 378]. Прилагательное «чужой» одного корня с «чудь». Постепенно имя «чудь», о котором упоминает «Повесть временных лет» в рассказе о призвании Рюрика, теряет свою конкретность, меняет имя чудь на водь, и в быту становится обозначением прибалтийско-финского и угро-финского населения на северо-востоке России [1].

Несомненный интерес для нашей темы представляет язык прибалтийского племени ятвягов, который был вытеснен литовским и латышским. Однако в 1978 г. в северной части Беловежской пущи был обнаружен рукописный польско-ятвяжский словарик Poganske gwary z Narewu «Языческие говоры по Нареву», опубликованный в 1984 г. З. Зинкявичусом. Отметим любопытное противопоставление двух народов – «готов» и «москалей»: guti ‘крестоносцы’, drygi ‘москали’ [2]. Слово готы со значением «неприятель, враг» унаследовано прибалтами от более древнего состояния быта и культуры, когда готы были господствующим народом – войском в этих местах. Поэтому очередной враг, Тевтонский орден, крестоносцы, названы ключевым словом для понятия враждебности, точнее, символом врага – готы. Замечательно, что в этом «словарике» представлено также соотношение «враги – друзья», в качестве друзей в нём выступают «москали» – drygi. К числу культурно-исторических фактов, работающих на тему «немец – враг», заманчиво было бы отнести определение «немець – сврака», содержащееся в чешской рукописи XII в., известной под названием «Части языкам», в которой речь идёт о прозвищах народов. Так, например, «фряг (итальянец) есть лев», «алеман (бош) – орель», «немець – сврака» (сорока), «чехь – норець» и так далее [4].

Думается, что в собирательном прозвище «немец – сорока» смоделировано представление людей о сварливом и бранчливом человеке как сорока. Немцы объяснены с психологической точки зрения, со стороны характера, что предполагает отношения между немцами и славянами в быту, когда немцы стали господствующим народом среди части западных и юго-западных славян. Возможно, в эту эпоху произошло переосмысление «немец – чужой, враг» на «немец – немой», но не подлинно немой, а с поведенческой стороны, по характеру как немой – сварливый и бранчливый, что привлекло внимание людей к символу сороки.

1. Соловьёв С.М. Доклад на IY археологическом съезде // Труды IY археологического съезда. Казань, 1884. Т. I.

2. Топоров В.Н. «Балтийские языки» // Сб. «Балтийские языки». М.: Академия, 2006.

3. Фасмер М. Этимологический словарь. Русского языка. СПг.: «АЗБУКА», 1996. Т. IY, с. 378.

4. Шафарик П.Й. Славянские древности. Т. II. Кн. 3. Приложение. «Свидетельство о древних славянах». Документ XXYI.

20. Геракл и былинный Калин-царь. В судьбе Геракла, после его побед над чудовищами, следует выделить военные походы и взятие городов, в том числе Илиона с войском добровольцев, после чего сподвижник Геракла Теламон воздвиг алтарь Гераклу-Каллинику (Apollod. 116, 4). Каллиник (греч.) «красиво побеждающий, победитель». Известны собственные имена христианских мучеников, в том числе Каллиник – патриарх Константинопольский (ум. в 705 г.). Теперь можно продвинуться ещё на один шаг. В числе атрибутов богатыря Геракла-Каллиника была палица – «палицу имуща». Былинные богатыри – Святогор, Илья, Добрыня, Алёша – вооружены «палицами булатными». Культ Геракла был известен языческому сознанию южных русов. В скифском Неаполе (Крым) на южной окраине городища в разоренном погребении, относящемся ко II в. н. э. была обнаружена золотая подвеска в виде палицы Геракла. «Подвески в виде палицы Геракла известны в Херсонесе и на широкой территории Европы, где датированы III в. н. э. [3, c. 82, 83]. Но дело обстоит, по-видимому, ещё серьёзней. И как бы это не показалось вопреки, однако эпитет Геракла «Каллиник» существует в русских былинах в качестве очевидного собственного имени Калин-царя – «Илья Муромец и Калин-царь». У богатырей, которые стояли «за веру, за Отечество, за Киев-град, за церкви за соборные», была «палица булатная», а вот имя Каллиник оказалось у «собаки Калин-царя» «царства татарского». Создатели былин и сказаний о борьбе с татарами относились враждебно к объектам поклонения язычников. Поэтому переносили отношения своих язычников к объектам их поклонения – Перуну, Хорсу, Гераклу (искажённое – Семаргл в пантеоне Владимира. – В. Ягич) и другим божествам – на врагов язычников. В связи с этим можно реконструировать ситуацию, когда имя языческого божества Геракла Каллиника было перенесено на врага «собаку Калин-царя».