Валерий Шевченко - Романс с сурдопереводом

В общем, на вернисаже кипела и бурлила особенная жизнь со своими законами, обычаями, радостями и огорчениями. Здесь были свои герои, комические и трагические персонажи, любимчики Фортуны и записные неудачники.

**

«Как хорошо, что я художник, а не музыкант. Будь я певцом или пианистом, мне совсем нечем было бы тронуть её душу. А так у меня есть шанс», – думал Антон, добавляя лиловые тени на полотне, которое ему до сих пор не удавалось закончить. Картина называлась «За день до грехопадения» и должна была явить зрителю Еву, решившую выйти из подчинения чужой воле, пусть даже эта воля – Божья. До сих пор Праматерь представлялась Антону этакой первой феминисткой. Теперь же ему пришло в голову изобразить сомнение, приведшее к известному вкушению запретного плода. Сомнения, любопытство терзали Еву до тех самых пор, пока она не решилась дотронуться до неведомого, познать запретное. Голубоватый свет слева и густые лиловые тени справа словно делили лицо и фигуру женщины на светлую и тёмную стороны. «Искушение внутри нас самих, – подумал Антон, – и, кажется, мне удалось изобразить его». Он вытер руки большим пёстрым лоскутом, отошёл от картины, постоял в двух шагах от неё – и счёл работу законченной. А вместо плачущей девочки он напишет к выставке «Портрет художницы», изобразив Риту, пишущей эскизы в цветущем весеннем саду. Это и будет как раз то, чего ему до сих пор не хватало.

Из зеркала нагло усмехалась нарумяненная и раскрашенная яркой косметикой и блёстками красотка. Алые губы презрительно кривились, подрисованные бровки кокетливо изгибались, тяжёлые от туши длинные ресницы только что не касались отражающей поверхности. Под толстым слоем грима едва угадывалось совсем ещё юное, но вполне уже продажное личико. Ни дать ни взять проститутка из сомнительного квартала. Рита провела по лицу в зеркале ладонью, словно стирая его. Созданным образом она была вполне довольна, он идеально подходил для новой картины. Ещё она наденет на девицу полупрозрачную блузку с глубоким декольте на пышной груди и чулки в сеточку. Таких предметов одежды в Ритином гардеробе нет, пожалуй, и у Алисы не найдётся. Но одёжки изобразить труда не составит. Уличная девчонка получилась очень убедительно и натурально.

Рита любила экспериментировать с разнообразными средствами декоративной косметики, пользуясь ими, как художник красками. Она создавала самые образы на собственном лице, не украшая его, а изрисовывая до неузнаваемости. В минуты грусти это развлекало. Иногда же она разыгрывала друзей, изображая то мулатку, едва выговаривающую несколько слов по-русски, то чопорную даму в порядочных годах. Вот только парфюмерией не пользовалась ни при каких обстоятельствах, понимая, что пристрастия к запахам у людей редко совпадают.

Возможно, из Риты вышла бы неплохая актриса, когда бы не глухота. Девушка мысленно покинула компанию профессионалок продажной любви и силой воображения перенеслась на сцену. Её фантазия своевольно нарядила свою хозяйку в лохмотья и стоптанные туфельки, изобразив принцессу в изгнании и нищете. Несчастья и лишения, выразительно сыгранные актрисой Маргаритой Маленькой, произведут на зрителей потрясающее впечатление: публика будет слушать, застыв в своих мягких креслах, а чувствительные дамочки смахнут платочками навернувшиеся слёзы.

Ещё можно вообразить себя певицей, восходящей звездой сцены. Интересно бы услышать, какой у неё самой голос. Алиса говорит, что красивый – низкий, глубокий, волнующий. Слова вроде понятные, но соединить их в воображении не получалось. А публика слушала бы, не дыша, – это можно себе представить.

– А на что это похоже? – настаивала Рита. – Попробуй объяснить, чтобы я поняла.

– Это звучит, как свежий ветер. Как морские волны перед дождем, – старательно подбирала сравнения Алиса.

– Как весенний ветер? – уточняла Рита.

– Нет, весенний гораздо выше и оптимистичнее по тембру. У тебя более густой и тягучий, драматичный, немного трагический – осенний голос.

– Ну вот и ладно, так гораздо понятнее, – серьёзно отвечала Рита, не выдерживала и смеялась. И обе девушки дружно заливались смехом.

Жаль, но научиться актерскому мастерству или пению у неё не получится. Впрочем, она и так очень занята своей живописью и другими важными делами. Художница из неё может получиться совсем неплохая. Кажется, уже есть первые успехи – об этом говорят и преподаватели, и друзья, и даже отец, не слишком щедрый на похвалы.