Александр Быков - Смутьян

В событиях тех дней тесно переплелись легендарные сведения, исторические факты, и просто вымысел. А как же было на самом деле? Теперь все оказалось в руках историков, от добросовестности которых зависело, узнают люди когда-нибудь правду или нет.

Наступила весна 1984 г. Через пару месяцев долгожданная защита диплома, конец студенчеству и взрослая жизнь. Петров, если честно, был готов к ней. В музее, куда он ходил со второго курса, ждали его на работу. Он подумывал о дальнейшей учебе в аспирантуре. На этом настаивали знакомые специалисты-нумизматы не только из Эрмитажа, куда Петров после той знаменательной встречи с доктором наук Спасским ездил для участия в научных конференциях, но из Московского Исторического музея, того самого, что на Красной площади. Петров трижды выступал там на научных чтениях и заслужил похвалу корифеев науки.

Однако с дипломом не все было благополучно. Фактически Петров был предоставлен сам себе. Профессор Колбасников фактически отстранился от научного руководства работой. Петров понимал, что заслуженному ученому некогда возиться с каким-то студентом. Он весь в «большой науке»: организует работу Археографической комиссии, проводит конференции, редактирует научные сборники. Это с одной стороны, а с другой, он видел, как другой крупный ученый, доцент Василёв, сидит со своими подопечными, читает их пока еще беспомощные работы, делает замечания, ругает и хвалит, если за дело. Ничего этого Колбасников Петрову не предлагал. Он только улыбался и в который раз повторял, что вполне доверяет тому, что пишет студент.

Однажды, когда дипломная работа была уже практически готова, он принес текст на прочтение Колбасникову. Через две недели профессор вернул работу со словами похвалы. Петров стал спрашивать, что научный руководитель думает о том или другом вопросе, и понял, Колбасников диплома не читал, он его даже не открывал, ибо по возвращении рукописи студент увидел, что одна страница случайно была положена вверх ногами. Если читать, то переложить нормальным образом – дело нескольких секунд, но страничка так и осталась перевернутой.

В сердцах Петров пришел к Василёву, с которым он был в хороших отношениях, и рассказал о своей беде.

– Ты знаешь, – ответил ему доцент, – тут ничего поделать нельзя, я тут вмешиваться не могу, я не твой научный руководитель.

– А может, это можно как-то изменить? – спросил наивный студент, не догадываясь, что каждый дипломник – это нагрузка, за которую преподаватель получает деньги и от которой ни за что не откажется, потому как любое «руководство» легче, чем чтение лекций и, уже тем более, чем проведение семинарских занятий.

– Я могу посмотреть, что ты там пишешь, – сказал Василёв, но это не моя тема, и все должно остаться между нами, иначе Петр Андреевич тебя съест и меня вместе с тобой.

Так и договорились. Василёв прочитал работу студента, похвалил за то, что тот работает с непонятными для обычного историка данными кладов, поругал за слабую связь с общеисторическим событиями.

– Если ты хочешь написать хорошую работу, из которой в дальнейшем выйдет научная статья, ты должен знать все опубликованные письменные источники по теме, прочитать не только Соловьева и Ключевскго, но и всех современных историков, включая аграриев, потому что твои материалы выходят на экономические проблемы, а трудов по экономике мало, и все они очень значимы.

Петров кивал головой. Он был счастлив, наконец-то у него появился настоящий научный руководитель, человек, мнению которого он безусловно доверял и с аргументацией которого мог спорить: он знал особенности денежного обращения и разбирался в монетах, а Василёв судил обо всем с позиций историка-источниковеда.

Доценту тоже было интересно общаться с грамотным студентом. Кое-какие детали из истории XVII в. для него открывались впервые. Например, он с удивлением узнал, что слово «пирог» в терминологии тягловых документов, это не просто некая абстрактная единица обложения, она имеет конкретное смысловое наполнение, которое можно просчитать, зная стоимость тех или иных денежных единиц.

Колбасникову доложили о том, что его дипломника часто видят в компании Василёва. Он вызвал Петрова на кафедру и, показав солнцеподобную улыбку, сказал:

– Вы должны понимать, что научный руководитель Вашей работы я, и до тех пор, пока я не дам добро, до защиты Вас не допустят.

– Так я же давал Вам читать, Вы же не стали, – не подумав, выпалил Петров.