Людмила Терменёва - Игра в абсурд. Сборник рассказов и миниатюр от 40 авторов

Картина вызвала бы бурное недоумение у случайных путников, но в каждом абсурде есть свой смысл.

Какой смысл увидели вы? А может, что-то вас удивило больше всего?!

«А пули летят, пули…» – вертелись строчки у Пули, пока она летела вперёд и вперёд.

И вдруг: бумц, дрынц, рикошенц!!!

Что-то булькнуло – и Пуля стала… Булей.

Цель потерялась.

Мягкотелые мысли ошарашенно разбредались кто куда, а Буля всё пыталась дергаться по направлению куда-нибудь.

– Ать-два! – раздалось рядом, и Буля обрадовалась: где-то она это уже слышала, но вот где?

Не хочешь не узнать ответ – не задавай вопрос.

Поэтому она спросила: «Как вы считаете: мне в ать или в два?»

Вопрос был поставлен прямо, в лоб.

Блестящий, гладкий лоб ушёл от ответа, он давно уже собирался уйти, не прощаясь, по-английски.

Вопрос ненадолго повис в воздухе. И с грохотом рухнул на асфальт.

Буля немного поотскребала свой вопрос, но он уже прижился на асфальте, пустил корни, дал побеги. Даже поболтать был не прочь.

– Располагайтесь, прошу вас, отдохните на травке!

– Что-о-о? – рявкнула Буля. – Какой отдых? Покой нам только снится!

И сама испугалась: «Ой, что это я? Или не я?»

И смущённо добавила: «Это совершенно точно: или не я».

– Все вы так говорите, – огорчилась травка, – вот всё сделаю, потом отдохну, всё завтра да завтра. А знаете, какой день завтра?

Она открыла настенный календарь, вырвала листик и подала его Буле.

Буля развернула листок, на котором красовалась надпись: «Завтра».

– Вот именно, – Буля растянулась на травке. – Именно этот день я и имела в виду.

Над ней голубело небо. И только быстрые стрижи, как пули, проносились мимо, напоминая о том, что где-то есть какая-то цель.

Женщина юно-пожилого возраста нервно топала ножкой перед зеркалом, выбирая шляпку.

Примерила новую. Щёчки порозовели, губки налились сочным алым цветом.

«Мертва…» – неуверенно прошептала она с ударением на «е».

Сменила на привычную, старую. Глаза потускнели, лицо осунулось.

«Жертва», – отчётливо произнесла вслух.

Прислушалась к ощущениям. Рука сама потянулась за новой шляпкой. Лицо разгладилось, волосы заструились по нежной шейке. Серая юбка окрасилась в яркий оранжевый с огненным подпылом.

«Что я теряю?!» – подумала новоявленная красотка и шагнула сквозь стену.

На остановку далеко от дома по свежим рельсам спешил автобус сиреневого цвета.

«Билет до рыбалки, пожалуйста, – попросила знакомка. – Сегодня нестерпимо хочется ловить».

Лучики солнца, плескающиеся в воде, сами прыгали ей в ладошки.

Наигравшись вдоволь с ручейками, ещё безымянная, она сорвала лист подорожника у надгробной плиты. Прочитала имя. Улыбнулась.

«Аминь, Жертва Печальевна Беспомощная. Ты отдала самое ценное, что было, – привычность и предсказуемость. Да ладно тебе, вставай, нам нужно срочно кое-что сделать».

Жертва поднялась, отряхнулась, они взялись за руки, подпрыгнули на месте и приземлились в душной конторке.

Шлёпнув на стол паспортистке лист подорожника, сообщили: «Нам бы имя поменять. Мертва Живицкая. Ударение на „е“. Отчеств не счесть, обойдёмся без них. Место жительства – оранжевая юбка у синего ручья».

В соседнем кабинете кто-то грохнулся в обморок.

«Но это невозможно. Такого не бывает. Вы всегда жили в обычном сером доме, по улице Грусти, в Унылом квартале».

Лицо паспортистки выражало «как все».

Новорождённая и восставшая мягко склонились к столу.

«В следующий раз, милочка. Когда почувствуете себя не в силах что-либо изменить. Наденьте яркую юбку, смените привычную шляпку и смело беритесь за дело».

Подмигнули, щёлкнули каблучками и растворились в пролетающем мимо закате.

Вместо листа подорожника перед паспортисткой лежала юбка цвета сочной травы.

А какого цвета юбку предпочитаешь ты?

Я КоКка. КоКка-таксист. Не спрашивайте, почему вдруг и с какого перепугу.

Вот только вчера я лежала на мягкой лежанке и задумывалась об отношении ко мне двуногих.

Несправедливо!

КоШку не пускают гулять, где и куда она хочет, коШку заперли дома.