Софья Бондаренко - Дневник Августа Майера

– Как прошёл ваш урок? – поинтересовалась мать, слегка улыбнувшись и повесив прямоё чёрное пальто на причудливую вешалку.

– Чудно, – причмокнув как ребёнок, ответил Генрих Константинович и похлопал меня довольно значительно по плечу.

– Да, сегодняшняя игра на фортепьяно показалась мне необыкновенно лёгкой.

– Приятно слышать, – произнесла нежным голосом Нина Александровна и достала из пакета светлую коробочку, искусно связанную лентой. – Я зашла в кофейню и решила купить несколько пирожных, не хотите выпить чаю?

– Пожалуй, соглашусь на столь приятное предложение, но буду вынужден покинуть вас относительно скоро, потому что иду на вечер музыкальных композиций. А когда подойдёт Роберт? Хотел бы с ним побеседовать.

– Думаю, сегодня отец не заставит себя долго ждать. У него была назначена всего лишь одна встреча, – ответил я и, налив в чайник прохладной воды, поставил его на газ.

– Хорошо, должно быть, получится его застать.

Мать развязала своими тоненькими пальцами серую ленту и, открыв коробочку, выложила на блюдца пять пирожных с заварным кремом и лепестками арахиса. Через некоторое время вскипел чайник, и когда был заварен ароматный с отголосками лесной черники чай, тёплая жидкость наполнила бирюзовые чашечки с интересной ручкой.

Мать начала рассказывать про лекцию о классическом танце, которую читала несколько часов назад в одном из Санкт-Петербургских институтов искусств. Она говорила очень красиво, оформляя свою речь, словно ограняя драгоценный камень. Мы с Генрихом Константиновичем внимательно слушали её рассуждения о танцорах балета, изредка дополняя повествование собственными высказываниями. Подобные диалоги постоянно рождались в нашем доме, что мне необычайно нравилось. Нина Александровна, как человек образованный и уважающий сам себя, всегда удивительно раскрывала темы случившихся разговоров, а я старался запоминать её суждения и объяснения той или иной ситуации.

Погрузившись в оживлённую беседу, мы чуть было не пропустили прихода отца, который, сняв верхнюю одежду в коридоре, неспешно зашёл на кухню, чтобы поцеловать нас с матерью и преподнести ей букет нежных ромашек в честь создания нового блюда из молодых овощей, сочной форели и медового соуса с фенхелем в своём ресторане.

– Генрих Константинович, рад и нашей с вами встрече! – произнёс отец и пожал моему педагогу жилистую руку.

– Я тоже, ждал вашего прихода, через несколько минут должен буду уйти на вечер музыкальных композиций. Хочу сказать, что успехи Франца в музыке становятся всё более значительными, у меня есть к вам некоторое предложение, которое я бы хотел озвучить исключительно наедине.

– Я вас понял, давайте перейдём в гостиную, – произнёс мой отец, и они вместе с Генрихом Константиновичем удалились на некоторое время из кухни.

Допив ароматный чай, мать убрала пирожные в один из шкафчиков и принялась за чтение классической литературы. Я же в это время просто смотрел в окно, размышляя над разговором, который происходил в гостиной…

– Что же, мы подумаем над вашим предложением и в ближайшее время сообщим о решении, – послышался уверенный голос отца.

– Хорошо, – ответил Генрих Константинович и, добродушно попрощавшись с нами, вышел навстречу своей музыке.

– О чём вы говорили? – полюбопытствовал я сразу, как только захлопнулась дверь за педагогом.

– Очевидно, ты у нас талантливый музыкант, поэтому твой потенциал к искусству раскрылся сейчас наиболее значительно.

– Я люблю красивую речь, но сейчас хотелось бы услышать детали вашего диалога.

– Генрих Константинович предлагает тебе заняться обучением за рубежом. Ты знаешь основы музыки и занимаешься историей искусства, изучаешь труды немецких философов, превосходно общаешься на немецком языке, может, тебе стоит задуматься о дальнейшем развитии именно в творчестве?

– Я удивлён, – произнёс я довольно сдержанно, но внутри восторгался словами, которые упали с уст отца.

– Франц, это замечательное предложение! Генрих Константинович умеет отличать истинные таланты от их репродукций, мне кажется, тебе стоит поразмыслить над этим, – заметила мать и искренне улыбнулась.

– Должно быть, вы правы, я обязательно подумаю над словами моего педагога.

– Тогда вернёмся к этому разговору немного позже.

– Хорошо. Я, пожалуй, прогуляюсь с Зефиром и загляну в книжный магазин. Хотелось бы приобрести одно из произведений Кафки.